"Сюзи Макки Чарнас. Сиськи (Оборотни, Антология) " - читать интересную книгу автора

воротником вокруг шеи. Шерсть на воротнике вздыбилась, когда я зарычала и
немножко попятилась.
Что было, конечно, глупо, потому что в спальне не было никакого волка,
а была я. Но я, наверное, совсем потеряла голову и едва могла свыкнуться с
мыслью об одном волке - обо мне в моем волчьем теле, не говоря уже о двух
волках - обо мне и моем отражении.
После того как прошел первый шок, это оказалось потрясающе! Я вертелась
так и сяк, осматривая себя со всех сторон.
Я была худощавая, с длинными, стройными ногами, сильная, мускулы изящно
играли под блестящей шкурой. Вот только лапы были чуть больше, чем мне бы
хотелось. Но в любом случае четыре большие лапы - это гораздо лучше, чем две
большие сиськи!
Морда моя была замечательной, с двумя рядами белых острых зубов и
небольшими ясными глазами, сверкающими в лунном свете. Немножко странно было
видеть хвост, но я начинала привыкать к нему и вскоре поняла, какой он на
самом деле красивый и пышный. Плечи мои стали широкими, их покрывал длинный
лоснящийся мех, и я была такой нарядной масти: темной на спине и похожей на
расплавленное серебро на груди и на брюхе.
Проблема была, однако, с языком, свисающим наружу. Я с ним намучилась,
он выглядел и неприлично, и глупо. Я имею в виду, это был мой язык, длиной
около фута, и он ловко укладывался поверх моих острых нижних зубов. Именно
тогда я поняла, что не могу теперь придавать своему лицу многие выражения, -
оно больше похоже было на маску.
Но оно было живое, это было мое лицо, и это были мои черные длинные
губы, которые облизывал мой язык.
Без всякого сомнения, это была я. Я была оборотнем, как в кино, что
крутят перед Хеллоуином. Но ничего похожего на тех уродов, которых на самом
деле играют актеры, намазанные целыми фунтами грима. Я была великолепна!
Однако мне не хотелось просто прохаживаться тут перед зеркалом, любуясь
собой. Я не могла больше оставаться взаперти в этой душной, переполненной
запахами комнате.
Когда все утихло и я услышала, что папа и Хильда задышали так, как люди
дышат во сне, я выскользнула на улицу.
Темнота была для меня не совсем темной и прохлада была острой, как
уксус, но не неприятной. Куда бы я ни направилась, в воздухе ощущались струи
запаха, словно волны, и я могла втягивать их своим длинным волчьим носом и
перекатывать на языке. Это был совсем иной мир, с доносящимися отовсюду
отчетливыми звуками и напоенный сочными, насыщенными запахами.
А еще я могла бежать.
Я побежала, потому что, когда я обнюхивала мешки с мусором,
выставленные на обочине, мимо проехала машина и я здорово испугалась, что
меня заметят в свете фар. Поэтому я понеслась по грязному проулку между
нашим домом и соседним домом Моррисонов, и - вот дела! - я смогла мчаться
почти беззвучно, смогла, не задумываясь, перескочить через их забор. Мои
задние лапы были как стальные пружины, и я ловко и точно приземлилась на все
четыре конечности, почти не заметив этого, не говоря уже о том, чтобы
бояться, как бы не потерять равновесие или не вывихнуть лодыжку.
Боже, я могла бежать сквозь этот холодный воздух, густой и влажный от
запахов, могла почти лететь! Это было как в тот последний год, когда у меня
спереди не было еще этих сисек, которые подпрыгивают и болтаются, даже когда