"Лидия Чарская. Во имя любви" - читать интересную книгу автора

Жить... Одна мысль об этом поднимает всю горечь и желчь со дна его
души...
Жизнь принесет муку хуже смерти. Не надо, не надо этого! Он устал и
измучен без того... На новую жизнь нет силы, физической силы...
Нет, нет, смерть искупит все, унесет от него тот ядовитый образ,
который одним своим напоминанием приносит муку...
И он твердыми шагами подошел к чемодану, блестевшему во мраке своими
металлическими застежками, рванул ремни, точно боясь раздумать, и, отбросив
крышку, вынул револьвер.
В ту минуту, как рука его, дрожащая и горячая, коснулась холодного
дула, тихий, подавленный крик замер у окна.
Он быстро обернулся и выронил оружие.
Прямо, смотря на него широко раскрытыми, испуганными глазами, грудью
прижавшись к подоконнику, стояла Наташа.
Она, очевидно, слышала его шаги и стоны, вырванные нестерпимо
нравственной болью, и поспешила к нему.
Теперь она вся дрожала, следя за ним преданными глазами насмерть
раненого животного, и слова ее глухо срывались с трепещущих губ.
- Сережа! Ах, Сережа! Господь с тобою! Что ты задумал, Сережа! А мама,
а я! И не жалко тебе... Ах, Сережа! Сережа!
И она плакала навзрыд, стараясь заглушить судорожные рыданья, боясь
разбудить весь дом, и издали крестила его дрожащей маленькой рукою.
И только сейчас понял Сергей, глядя в это милое, бледное измятое
слезами лицо, на что способна выносливая душа русской женщины. Понял какое
глубокое горе нанес он этому бедному сердцу, уступившему его без жалобы и
слез...
А он, жалкий и несчастный смел ли он заполнять это бедное сердце -
прекрасное и великое в своем великодушии? Смел ли он навязывать ему свое
горе, так постыдно сразившее его и толкавшее на самоубийство? Нет, тысячу
раз нет! Он не нанесет ей нового удара, не заставить плакать милые, любящие
глаза.
- Наташа! Клянусь Богом, Наташа! - мог только пролепетать он, потому
что спазма сжала и душила его горло.
- Ты будешь жить, ты должен жить, для мамы, для меня, для всех нас, -
говорила она, дав ему выплакаться на ее коленях. - В жизни - задача. Ее
разрешить надо, но трудно. Ты мужчина - не мальчик, Сергей... и ты поймешь
меня... Я живу и даю счастье, потому что я любила и люблю, потому что у меня
есть горе - моя ноша, которою я горжусь, и которая не смеет облегчаться
смертью. Так не мне же, слабой девушке, быть тебе примером! Надеюсь, ты
понял меня?
Да, он понял ее - такую светлую и прекрасную в своем гордом сознании
правды!
И любовь, струившаяся из ее глаз, открыла, осенила его и он
почувствовал весь ужас, всю мелочь и ложь своего постыдного ничтожества.
А теплый и свежий эфир июльской благовонной ночи брезжил светом
пробуждающегося утра.

V

Сергей Крутинин еще спал тяжелым и неспокойным сном, обливая подушки