"Серафим Чичагов. Житие преподобного Серафима, Саровского чудотворца " - читать интересную книгу автора

вскоре в одном из крестных ходов несли по городу Курску чудотворную икону
Знамения Божией Матери по той улице, где был дом Мошниной. Пошел сильный
дождь. Чтобы перейти на другую улицу, крестный ход, вероятно, для сокращения
пути и избежания грязи, направился через двор Мошниной. Пользуясь этим
случаем, Агафия вынесла больного сына на двор, приложила к чудотворной иконе
и поднесла под ее осенение. Заметили, что с этого времени Прохор начал
поправляться в здоровье и скоро совсем выздоровел. Так исполнилось обещание
Царицы Небесной посетить отрока и исцелить его. С восстановлением здоровья
Прохор продолжал успешно свое учение, изучал Часослов, Псалтирь, выучился
писать и полюбил чтение Библии и духовных книг.
Старший брат Прохора, Алексей, занимался торговлею и имел свою лавку в
Курске, так что малолетнего Прохора заставляли приучаться к торговле в этой
лавке; но к торговле и барышам не лежало его сердце. Молодой Прохор не
опускал почти ни одного дня без того, чтобы не посетить храма Божия, и, за
невозможностью быть у поздней литургии и вечерни по случаю занятий в лавке,
он вставал ранее других и спешил к утрене и ранней обедне. В то время в г.
Курске жил какой-то Христа ради юродивый, которого имя теперь забыто, но
тогда все чтили. Прохор с ним познакомился и всем сердцем прилепился к
юродивому; последний, в свою очередь, возлюбил Прохора и своим влиянием еще
больше расположил душу его к благочестию и уединенной жизни. Умная мать его
все примечала и душевно радовалась, что ее сын так близок к Господу. Редкое
счастье выпало и Прохору иметь такую мать и воспитательницу, которая не
мешала, но способствовала его желанию выбрать себе духовную жизнь.
Через несколько лет Прохор стал заговаривать о монашестве и осторожно
вызнавал, будет ли мать его против того, чтобы ему пойти в монастырь. Он,
конечно, заметил, что добрая его воспитательница не противоречит его желанию
и охотнее хотела бы отпустить его, чем удержать в мире; от этого в его
сердце еще сильнее разгоралось желание монашеской жизни. Тогда Прохор начал
говорить о монашестве со знакомыми людьми, и во многих он нашел сочувствие и
одобрение. Так, купцы Иван Дружинин, Иван Безходарный, Алексей Меленин и еще
двое выражали надежду идти вместе с ним в обитель.
На семнадцатом году жизни намерение оставить мир и вступить на путь
иноческой жизни окончательно созрело в Прохоре. И в сердце матери
образовалась решимость отпустить его на служение Богу. Трогательно было его
прощание с матерью! Собравшись совсем, они посидели немного, по русскому
обычаю, потом Прохор встал, помолился Богу, поклонился матери в ноги и
спросил ее родительского благословения. Агафия дала ему приложиться к иконам
Спасителя и Божией Матери, потом благословила его медным крестом. Взяв с
собою этот крест, он до конца жизни носил его всегда открыто на груди своей.
Не маловажный вопрос предстояло решить Прохору: куда и в какой
монастырь идти ему. Слава подвижнической жизни иноков Саровской пустыни, где
были уже многие из Курских жителей и настоятельствовал о. Пахомий, Курский
уроженец, склоняла его идти к ним, но ему хотелось предварительно быть в
Киеве, чтобы посмотреть на труды Киево-Печерских иноков, испросить
наставление и советы от старцев, познать чрез них волю Божию, утвердиться в
своих мыслях, получить благословение от какого-нибудь подвижника и, наконец,
помолиться и благословиться у св. мощей преп. Антония и Феодосия,
первоначальников иночества. Прохор отправился пешком, с посохом в руке, и с
ним шли еще пять человек Курских купцов. В Киеве, обходя тамошних
подвижников, он прослышал, что недалеко от св. лавры Печерской, в Китаевской