"Серафим Чичагов. Житие преподобного Серафима, Саровского чудотворца " - читать интересную книгу автора

Но всего более усладительна была его беседа. Ум у о. Серафима был
светлый, память твердая, взгляд истинно-христианский, сердце для всех
доступное, воля непреклонная, дар слова живой и обильный. Речь его была
столь действенна, что слушатель получал от нее душевную пользу. Беседы его
были исполнены духом смирения, согревали сердце, снимали с очей как бы
некоторую завесу, озаряли умы собеседников светом духовного разумения,
приводили их в чувство раскаяния и возбуждали решительную перемену к
лучшему; невольно покоряли себе волю и сердце других, разливали в них мир и
тишину. Как собственные действия свои, так и свои слова старец Серафим
основывал на слове Божием, подтверждая их наиболее местами Нового Завета, на
писаниях св. отцов и на примерах святых, Богу благоугодивших. Все сие потому
еще имело особенную силу, что прямо прилагалось к потребностям слушателей.
По чистоте духа своего он имел дар прозорливости; иным, прежде раскрытия
обстоятельств, давал наставления, относившиеся прямо ко внутренним их
чувствам и мыслям сердечным.
Особенным свойством его обхождения и бесед были любовь и
смиренномудрие. Кто бы ни был приходивший к нему, бедняк ли в рубище, или
богач в светлой одежде, с какими бы кто ни приходил нуждами, в каком бы
греховном состоянии ни находилась его совесть, он всех лобызал с любовью,
всем кланялся до земли и, благословляя, сам целовал руки даже не у
посвященных людей. Никого непоражал он жестокими укоризнами или строгими
выговорами; ни на кого не возлагал тяжкого бремени, сам неся крест Христов
со всеми скорбями. Говорил он иным и обличения, но кротко, растворяя слово
свое смирением и любовью. Старался возбудить голос совести советами,
указывал пути спасения и часто так, что слушатель его на первый раз и не
понимал, что дело идет о душе его. После же сила слова, осененного
благодатью, непременно производила свое действие. Не выходили от него без
действительного наставления ни богатые, ни бедные, ни простые, ни ученые, ни
вельможи, ни простолюдины; для всех было довольно живой воды, текущей из уст
прежнего молчальника, смиренного и убогого старца. Народу, особенно в
последние десять лет его жизни, к нему стекалось ежедневно целые тысячи.
Ежедневно при многочисленном собрании пришельцев в Саров у него бывало в
келии около 2000 человек и более. Он не тяготился и со всяким находил время
побеседовать на пользу души. В кратких словах он объяснял каждому то, что
ему именно было благопотребно, открывая часто самые сокровенные помыслы
обращавшихся к нему. Все ощущали его благоприветливую, истинно-родственную
любовь и ее силу, потоки слез иногда вырывались и у таких людей, которые
имели твердое и окаменелое сердце.
Приехал однажды в Саров заслуженный генерал-лейтенант Л. Целью приезда
его было любопытство. И так, пообсмотрев монастырские здания, он хотел уже и
проститься с монастырем, не получив для души своей никакого духовного дара,
но встретил здесь помещика Алексея Неофитовича Прокудина и разговорился с
ним. Собеседник предложил генералу зайти к затворнику старцу Серафиму, но
генерал только с трудом уступил убеждениям Прокудина. Как только вступили
они в келию, старец Серафим, идя к ним навстречу, поклонился генералу в
ноги. Такое смирение поразило гордость Л... Прокудин, заметив, что ему не
следует оставаться в келии, вышел в сени, и генерал, украшенный орденами,
около получаса беседовал с затворником. Через несколько минут послышался из
келии старца плач: то плакал генерал, точно дитя малое. Через полчаса
раскрылась дверь, и о. Серафим вывел генерала под руки; он продолжал