"Ян Чжу. Лецзы " - читать интересную книгу автораопределенными положениями. Остановимся на примерах, характерных для
последнего случая. Во фрагментах о Колдуне в "Лецзы" говорится про "девять глубин" и называются все девять (61); в "Чжуанцзы" из "девяти названий" перечисляются лишь три (172). В двух фрагментах в "Лецзы" (58, 122) дается характеристика водопада, в "Чжуанцзы" (230) приводится первый из фрагментов с небольшими изменениями. Сопоставление общих мест показывает, что нередко снимались излишние перечисления или повторения, причем простое сокращение делало фрагмент художественно более зрелым. Это свидетельствует о возросшем мастерстве и позволяет сделать заключение о соотношении памятников во времени: сырые и пространные варианты в "Лецзы" - более ранние, лаконичные и отточенные в "Чжуанцзы" - более поздние. Анализ общих мест позволяет провести и другие наблюдения; например над вариантами фрагмента "Лецзы и череп". В одном - Лецзы, увидев череп, обращается с речью о жизни и смерти к своему ученику (45). В другом - Лецзы обращается прямо к черепу, и тот, безмолвный, уже кажется собеседником философа. Этот вариант приобретает фантастический оттенок ("Чжуанцзы", 225). Во фрагменте о происхождении жизни в "Лецзы" наряду с данными естествознания попадаются и народные поверья. В "Чжуанцзы" суеверия снимаются и текст принимает более научный характер (45-46 и 225). Так, тот же прием шлифовки приводит к различным изменениям в оттенках сюжета, образа и философской мысли. Невнимание некоторых исследователей к типическим местам мешало выявить общность даосов в очень важных вопросах. Так, А. Петров, констатируя отсутствие идеалистического индетерминизма у Ян Чжу, показывая, что "в форме главное в определении Ян Чжу ("все, что само по себе таково, но неизвестно почему таково - от судьбы", 103) повторялось в притчах Лецзы и Чжуанцзы* (59, 230). Ян Чжу устанавливает ряд взаимообусловленных явлений; добро - слава - нажива - тяжба (129), а в них единство противоположностей, вернее - переход явления в свою противоположность. "Благие дела" - в основном "раздачи" (см. историю о том, как Тянь Чэнцзы завоевал популярность и сверг своего царя, !07), приносят "славу". "Слава" - возвышение и почет, ведет к "наживе" - наградам. Стремление к "наживе" сопровождается нарушением прав других людей - "тяжбой". Выигрывает "тяжбу" тот, кто обладает "славой" и "наживой". Потерпевший лишается жизни или свободы. Так, за благодеянием высших неизбежно следует казнь или порабощение - "добро" обращается во "зло" даже независимо от собственной воли. В данном случае Ян Чжу лишь развивает изречение Ласцзы: "Творящий добро - учитель недобрых, недобрые - опора творящего добро" ("Дао дэ цзин", 27, ср. 38). Еще пример: отношение Чжуанцзы к проблеме сна и сновидений. Неверное и даже мистическое толкование его позиции давалось на основе притчи о бабочке, в которой пропускался вывод ("Это и называют превращением вещей, тогда как между [мною], Чжоу, и бабочкой непременно существует различие", 146) {79}. По существу же решение вопроса давалось в предшествовавших притче отрывках. В одних Чжуанцзы перефразирует тезисы Лецзы ("Во сне - воспринятое душой, наяву - воспринятое телом", 140), в других, как и Лецзы, с помощью антитезы доказывает зависимость сна от яви (ср. "Тот, кто видел во сне, что пьет вино, наяву плачет; тот, что во сне плакал, наяву едет на охоту", 145, и |
|
|