"Джон Чивер. Скандал в семействе Уопшотов" - читать интересную книгу автора

где-нибудь во Флориде или Калифорнии.
Благодаря своему положению при вычислительной машине Гриза был весьма
осведомлен в делах поселка. Он как будто не отличался склонностью к
сплетням, и все же Каверли, расставаясь с ним после перерыва на завтрак,
каждый раз уходил с кучей сведений. Секретарша из отдела безопасности
забеременела. Камерон, директор ракетного центра, не продержится и
полутора месяцев. Ученые киты резко расходятся во мнениях: они спорят о
том, действительно ли были получены когерентные радиосигналы с Тау Кита
или с Эпсилона Эридана, они обсуждают возможность существования других
цивилизаций в Солнечной системе, они подвергают сомнению наличие разума у
дельфинов. Гриза сообщал все это с безразличным видом, но новостей у него
всегда было множество. Каверли поддерживал с Гризой приятельские отношения
в надежде, что тот поможет ему. Он хотел, чтобы Гриза пропустил словарь
Китса через вычислительную машину. Гриза как будто колебался, по однажды
вечером пригласил Каверли к себе на ужин.
После работы они доехали автобусом до конца маршрута, а дальше пошли
пешком. Этой части поселка Каверли никогда не видел.
- Это район резервного жилого фонда, - пояснил Гриза.
С виду - типичный кемпинг, хотя большинство трейлеров стояли на
цементном фундаменте. Некоторые были очень большие и даже двухэтажные.
Здесь было уличное освещение, сады, частоколы и непременная пара
раскрашенных колес от фургона - талисман из легендарного деревенского
прошлого. Каверли подумал, уж не попали ли они сюда с фермы, находившейся
поблизости от вычислительного центра. Гриза остановился у одного из совсем
скромных трейлеров, открыл дверь и пропустил Каверли вперед.
Они вошли в длинную уютную комнату, имевшую, по-видимому, множество
назначений. Мать Гризы стояла у плиты. Жена меняла дочери пеленки. Старая
миссис Гриза была тучная седая женщина; к ее платью было приколото елочное
украшение. Рождество давно миновало, и это украшение таило в себе
привлекательность тех деревенских домов, которые видишь, возвращаясь с
лыжных прогулок на севере, где разноцветные елочные свечи горят и после
крещения, а часто не убираются до тех самых пор, пока не растает снег,
будто рождество беззастенчиво распространилось на всю зиму. У старухи было
простое доброе лицо. Одежда молодой миссис Гриза состояла из рваной
мужской рубахи и слишком тесных для нее спортивных брюк из шотландки. Лицо
у нее было крупное, длинные красивые волосы растрепались, а глаза были
очень красивыми, когда она широко их раскрывала, что, впрочем, в этот
вечер случалось редко. Выражение глаз и опущенные книзу углы рта говорили
об угрюмости, и именно эта угрюмость, столь резко контрастирующая с ее
светлой и привлекательной улыбкой, придавала ее лицу неотразимое
очарование. Ласково пеленая ребенка, она казалась почти величественной.
Гриза откупорил две банки пива и сел с Каверли в дальнем от плиты углу
комнаты.
- У нас здесь теперь немного тесновато, - сказала старуха. - О, если бы
вы видели дом, где мы жили в Лоуэлле! Двенадцать комнат. Прекрасный был
дом, но там водились крысы. Ох уж эти крысы! Как-то я спустилась в подвал
за дровами для плиты, и вдруг огромная крыса бросилась на меня, да, да,
прямо на меня! Слава богу, она меня не задела, пролетела как раз над
плечом, но с тех пор я их боюсь, то есть после того, как увидела, какие
они бесстрашные. У нас в столовой на столе обычно стояла красивая