"Джон Чивер. Скандал в семействе Уопшотов" - читать интересную книгу автора - Не говорите мне, что я понимаю и чего не понимаю, - закричал Камерон.
- Если вы пытаетесь мне объяснить, что вы круглый невежда, так я это и без вас знаю. Вы болван. Я знаю. Потому-то я и хочу, чтобы вы перешли ко мне. В наши дни трудно найти болвана. Когда будете уходить, скажите мисс Ноуленд, чтобы вас перевели в мой штат. Напишите для меня двадцатиминутную вступительную речь на ту тему, о которой я только что говорил, и будьте готовы поехать со мной на будущей неделе в Атлантик-Сити. Который час? - Без четверти десять. - Слышите, птица кричит? - спросил доктор. - Да, - ответил Каверли. - Что она говорит? - спросил доктор. - Затрудняюсь сказать, - ответил Каверли. - Она выкрикивает мою фамилию, - несколько раздраженно сказал Камерон. - Неужели вы не слышите? Она выкрикивает мою фамилию: Камерон, Камерон, Камерон. - Действительно похоже, - сказал Каверли. - Вы знаете созвездие Пернасия? - Да, - сказал Каверли. - Вы когда-нибудь обращали внимание, что оно содержит мои инициалы? - Мне никогда это не приходило в голову, - сказал Каверли. - Но теперь я вижу, теперь я вижу, что это так. - На сколько времени вы можете задержать дыхание? - спросил Камерон. - Не знаю, - ответил Каверли. - Ну попробуйте. Каверли сделал глубокий вдох, а Камерон смотрел на свои ручные часы. - Неплохо, - сказал Камерон. - А теперь уходите отсюда. 17 Мы рождаемся между двумя состояниями сознания; мы проводим свою жизнь между тьмой и светом, и, взбираясь на горы в чужой стране, выражая своя мысли на чужом языке или восхищаясь цветом чужого неба, мы глубже проникаем в тайну условий существования. Путешествие перестало быть привилегией и больше не является модой. Мы уже не имеем дела с полуночными отплытиями на трехтрубных лайнерах, с двенадцатидневными плаваниями по океану, с вуиттоновскими сундуками и пышными вестибюлями гранд-отелей. Путешественники, которые садятся на реактивный самолет в Орли, несут бумажные мешки и спящих младенцев и, возможно, возвращаются домой после дня тяжелой работы на заводе. Мы можем поужинать в Париже и, если будет на то божья воля, позавтракать дома, это ведет к созданию совершенно нового самоощущения, новых представлений о любви и смерти, о ничтожности и важности наших дел. Большинство из нас путешествует, чтобы лучше познать самих себя. Но все это не относилось к Гоноре Уопшот. Ее отъезд в Европу был бегством. За долгие годы в ней созрело убеждение, что Сент-Ботолфс - прекраснейшее место на земле. О, она хорошо знала, что он не отличается великолепием, он ничуть не был похож на открытки с видами Карнака и Афин, |
|
|