"Джон Чивер. Монтральдо" - читать интересную книгу автора

можно либо по крутой извилистой дороге, либо по каменной лестнице,
состоявшей, как я позже выяснил, из ста двадцати семи ступенек, которые
вели из сада позади виллы вниз, в поселок. Я сел в машину и поехал по
извилистой дороге. Скалы заросли розмарином, и на розмарине сушилось под
солнцем белье всего поселка. У входа в виллу плакатик на пяти языках
оповещал, что тут сдаются комнаты. Я позвонил, и кряжистая, воинственного
вида служанка открыла дверь. Звали ее, как я узнал, Ассунта. И все время,
пока я жил там, вид у нее был воинственный. К примеру, даже направляясь по
церковному проходу к причастию, она шла с таким выражением лица, точно вот
сейчас ударом кулака собьет с ног священника и сделает из служки лепешку.
Итак, она объявила, что может предоставить мне комнату, если я уплачу за
неделю вперед, и мне пришлось тут же раскошелиться, иначе она не пустила
бы меня на порог.
Дом был в самом плачевном состоянии, но побеленная комната, в которую
Ассунта меня провела, находилась в маленькой башенке, и сквозь разбитое
окно открывалась панорама моря. Единственной роскошью здесь была газовая
плитка с одной конфоркой. Ни уборной, ни водопровода не было - мыться
приходилось водой, которую доставали из колодца в дырявой банке из-под
мармелада. Я был здесь явно единственным постояльцем. В первые же минуты
моего пребывания на вилле, пока Ассунта расхваливала целительность
морского воздуха, я услышал во дворе ворчливый, аристократический голос,
звавший нас. Я сошел по лестнице впереди служанки и представился пожилой
даме, стоявшей у колодца. Она была маленькая, худенькая, очень живая и
изъяснялась на таком высокопарном языке римских аристократов, что я
невольно подумал, уж не пытается ли она заморочить мне голову своей
высокой культурой и положением в обществе, чтобы я не обратил внимания на
то, что платье на ней - рваное и грязное.
- Я смотрю, у вас золотые часы, - сказала она. - У меня такие же -
золотые. Вот видите, у нас уже есть кое-что общее.
Служанка повернулась к ней и сказала:
- Чего несете, чертова дура!
- Но ведь это же правда. И у джентльмена и у меня - золотые часы, -
возразила старушка. - На этой почве между нами может возникнуть симпатия.
- Ух, до чего надоела, - сказала служанка. - Гореть вам - не сгореть.
- Спасибо тебе, спасибо, свет очей моих, сокровище мое, - произнесла
старушка и направилась к двери в дом.
А служанка, уперев руки в бока, заорала ей вслед:
- Ведьма! Жаба! Свинья!
- Спасибо тебе, спасибо, премного тебе благодарна, - сказала старушка и
вошла в дверь.


Вечером в кафе я решил расспросить про синьорину и ее служанку, и
официант оказался весьма осведомлен. Синьорина, сказал он, происходит из
благородной римской семьи, откуда она была изгнана из-за романа с
человеком не ее круга. Она уже пятьдесят лет живет затворницей в
Монтральдо. Ассунту привезли сюда из Рима, чтобы она обслуживала синьорину
- была ей donna di servizio. Но теперь все ее услуги сводятся к тому, что
она ходит в поселок и приносит пожилой даме немного хлеба и вина. Ассунта
обобрала ее до нитки - вытащила из ее комнаты даже кровать - и держит