"Антон Павлович Чехов. Цветы запоздалые" - читать интересную книгу автора

- Я не понимаю,- забормотал сердито Егорушка, утирая руку о сюртук.-
Этот старый черт, Никифор, впускает всякую дрр...
- Что вам угодно? - повторила княгиня, и ей показалось, что от старухи
сильно пахнет деревянным маслом.
Старуха уселась в кресло и после длиннейших предисловий, ухмыляясь и
кокетничая (свахи всегда кокетничают), заявила, что у княгини есть товар, а
у нее, старухи, купец. Маруся вспыхнула. Егорушка фыркнул и,
заинтересованный, подошел к старухе.
- Странно,- сказала княгиня.- Сватать, значит, пришли? Поздравляю тебя,
Мари, с женихом! А кто он? Можно узнать?
Старуха запыхтела, полезла за пазуху и вытащила оттуда красный ситцевый
платок. Развязав на платке узелки, она потрясла его над столом, и вместе с
наперстком упала фотографическая карточка.
Все покрутили носом: от красного платка с желтыми цветами понесло
табачным запахом.
Княгиня взяла карточку и лениво поднесла ее к глазам.
- Красавец, матушка! - принялась сваха пояснять изображение.- Богат,
благородный... Чудесный человек, тверезый...
Княгиня вспыхнула и подала карточку Марусе. Та побледнела.
- Странно,- сказала княгиня.- Если доктору угодно, то, полагаю, сам бы
он мог... Посредничество тут менее всего нужно!.. Образованный человек, и
вдруг... Он вас послал? Сам?
- Сами... Уж больно ему понравились вы... Семейство хорошее.
Маруся вдруг взвизгнула и, сжав в руках карточку, опрометью побежала из
гостиной.
- Странно,- продолжала княгиня.- Удивительно... Не знаю даже, что и
сказать вам... Я никак не ожидала (*75) этого от доктора... К чему было вам
беспокоиться? Он и сам мог бы пожаловать... обидно даже... За кого он нас
принимает? Мы не купцы какие-нибудь... Да и купцы теперь стали иначе жить.
- Тип! - промычал Егорушка, с презрением поглядывая на старухину
головку.
Дорого дал бы отставной гусар, если бы ему позволено было хоть раз
"щелкнуть" по этой головке! Он не любил старух, как большая собака не любит
кошек, и приходил чисто в собачий восторг, когда видел голову, похожую на
дыньку.
- Что ж, матушка? - сказала сваха, вздыхая.- Хоть он и не князевского
достоинства, а могу сказать, что, матушка-княгинюшка... Благодетели ведь вы
наши. Ох, грехи, грехи! А нешто он не благородный? И образование всякое
получил, и богатый, и роскошью всякою господь его наделил, царица
небесная... А ежели желаете, чтобы к вам пришел, то извольте... Препожалует.
Отчего не прийти? Прийти можно...
И, взявши княгиню за плечо, старуха потянула ее к себе и прошептала ей
на ухо:
- Шестьдесят тысяч просит... Известное дело! Жена женой, а деньги
деньгами. Сами изволите знать... Я, говорит, жены не возьму без денег,
потому, она должна у меня всякие удовольствия получать... Чтоб свой капитал
имела...
Княгиня побагровела и, шурша своим тяжелым платьем, поднялась с кресла.
- Потрудитесь передать доктору, что мы крайне удивлены,- сказала она.-
Обижены... Так нельзя. Больше я вам ничего не могу сказать... Чего же ты