"Антон Павлович Чехов. Рассказ неизвестного человека" - читать интересную книгу автора

робера.
- Не знаю, - ответил Орлов.
Пекарский расчесал пальцами свою большую бороду и задумался, и молчал
потом до самого ужина. Когда сели ужинать, он сказал медленно, растягивая
каждое слово:
- Вообще, извини, я вас обоих не понимаю. Вы могли влюбляться друг в
друга и нарушать седьмую заповедь, сколько угодно, - это я понимаю. Да,
это мне понятно. Но зачем посвящать в свои тайны мужа? Разве это нужно?
- А разве это не все равно?
- Гм... - задумался Пекарский. - Так вот что я тебе скажу, друг мой
любезный, - продолжал он с видимым напряжением мысли, - если я
когда-нибудь женюсь во второй раз и тебе вздумается наставить мне рога, то
делай это так, чтобы я не заметил. Гораздо честнее обманывать человека,
чем портить ему порядок жизни и репутацию. Я понимаю. Вы оба думаете, что,
живя открыто, вы поступаете необыкновенно честно и либерально, но с
этим... как это называется?.. с этим романтизмом согласиться я не могу.
Орлов ничего не ответил. Он был не в духе и ему не хотелось говорить.
Пекарский, продолжая недоумевать, постучал пальцами по столу, подумал и
сказал:
- Я все-таки вас обоих не понимаю. Ты не студент и она не швейка. Оба
вы люди со средствами. Полагаю, ты мог бы устроить для нее отдельную
квартиру.
- Нет, не мог бы. Почитай-ка Тургенева.
- Зачем мне его читать? Я уже читал.
- Тургенев в своих произведениях учит, чтобы всякая возвышенная,
честно мыслящая девица уходила с любимым мужчиною на край света и служила
бы его идее, - сказал Орлов, иронически щуря глаза. - Край света - это
licentia poлtica; (3) весь свет со всеми своими краями помещается в
квартире любимого мужчины. Поэтому не жить с женщиной, которая тебя любит,
в одной квартире -значит отказывать ей в ее высоком назначении и не
разделять ее идеалов. Да, душа моя, Тургенев писал, а я вот теперь за него
кашу расхлебывай.
- Причем тут Тургенев, не понимаю, - сказал тихо Грузин и пожал
плечами. - А помните, Жоржинька, как он в "Трех встречах" идет поздно
вечером где-то в Италии и вдруг слышит: Vieni pensando a me segretamente!
(4) - запел Грузин. -
Хорошо!
- Но ведь она не насильно к тебе переехала, -сказал Пекарский. - Ты
сам этого захотел.
- Ну, вот еще! Я не только не хотел, но даже не мог думать, что это
когда-нибудь случится. Когда она говорила, что переедет ко мне, то я
думал, что она мило шутит.
Все засмеялись.
- Я не мог хотеть этого, - продолжал Орлов таким тоном, как будто его
вынуждали оправдываться. - Я не тургеневский герой, и если мне
когда-нибудь понадобится освобождать Болгарию, то я не понуждаюсь в
дамском обществе. На любовь я прежде всего смотрю как на потребность
моего организма, низменную и враждебную моему духу; ее нужно удовлетворять
с рассуждением или же совсем отказаться от нее, иначе она внесет в твою
жизнь такие же нечистые элементы, как она сама. Чтобы она была