"Антон Павлович Чехов. Рассказ неизвестного человека" - читать интересную книгу автораробера.
- Не знаю, - ответил Орлов. Пекарский расчесал пальцами свою большую бороду и задумался, и молчал потом до самого ужина. Когда сели ужинать, он сказал медленно, растягивая каждое слово: - Вообще, извини, я вас обоих не понимаю. Вы могли влюбляться друг в друга и нарушать седьмую заповедь, сколько угодно, - это я понимаю. Да, это мне понятно. Но зачем посвящать в свои тайны мужа? Разве это нужно? - А разве это не все равно? - Гм... - задумался Пекарский. - Так вот что я тебе скажу, друг мой любезный, - продолжал он с видимым напряжением мысли, - если я когда-нибудь женюсь во второй раз и тебе вздумается наставить мне рога, то делай это так, чтобы я не заметил. Гораздо честнее обманывать человека, чем портить ему порядок жизни и репутацию. Я понимаю. Вы оба думаете, что, живя открыто, вы поступаете необыкновенно честно и либерально, но с этим... как это называется?.. с этим романтизмом согласиться я не могу. Орлов ничего не ответил. Он был не в духе и ему не хотелось говорить. Пекарский, продолжая недоумевать, постучал пальцами по столу, подумал и сказал: - Я все-таки вас обоих не понимаю. Ты не студент и она не швейка. Оба вы люди со средствами. Полагаю, ты мог бы устроить для нее отдельную квартиру. - Нет, не мог бы. Почитай-ка Тургенева. - Зачем мне его читать? Я уже читал. - Тургенев в своих произведениях учит, чтобы всякая возвышенная, бы его идее, - сказал Орлов, иронически щуря глаза. - Край света - это licentia poлtica; (3) весь свет со всеми своими краями помещается в квартире любимого мужчины. Поэтому не жить с женщиной, которая тебя любит, в одной квартире -значит отказывать ей в ее высоком назначении и не разделять ее идеалов. Да, душа моя, Тургенев писал, а я вот теперь за него кашу расхлебывай. - Причем тут Тургенев, не понимаю, - сказал тихо Грузин и пожал плечами. - А помните, Жоржинька, как он в "Трех встречах" идет поздно вечером где-то в Италии и вдруг слышит: Vieni pensando a me segretamente! (4) - запел Грузин. - Хорошо! - Но ведь она не насильно к тебе переехала, -сказал Пекарский. - Ты сам этого захотел. - Ну, вот еще! Я не только не хотел, но даже не мог думать, что это когда-нибудь случится. Когда она говорила, что переедет ко мне, то я думал, что она мило шутит. Все засмеялись. - Я не мог хотеть этого, - продолжал Орлов таким тоном, как будто его вынуждали оправдываться. - Я не тургеневский герой, и если мне когда-нибудь понадобится освобождать Болгарию, то я не понуждаюсь в дамском обществе. На любовь я прежде всего смотрю как на потребность моего организма, низменную и враждебную моему духу; ее нужно удовлетворять с рассуждением или же совсем отказаться от нее, иначе она внесет в твою жизнь такие же нечистые элементы, как она сама. Чтобы она была |
|
|