"Антон Павлович Чехов. Рассказ неизвестного человека" - читать интересную книгу автора

Цезарь и Цицерон были развратники и в то же время великие люди. Старик
Катон женился на молоденькой и все-таки продолжал считаться суровым
постником и блюстителем нравов.
В три или четыре часа гости расходились или уезжали вместе за город
или на Офицерскую к какой-то Варваре Осиповне, а я уходил к себе в
лакейскую и долго не мог уснуть от головной боли и кашля.


IV

Недели через три после того, как я поступил к Орлову, помнится, в
воскресенье утром, кто-то позвонил. Был одиннадцатый час, и Орлов еще
спал. Я пошел отворить. Можете себе представить мое изумление: за дверью
на площадке лестницы стояла дама с вуалью.
- Георгий Иваныч встал? - спросила она.
И по голосу я узнал Зинаиду Федоровну, к которой я носил письма на
Знаменскую. Не помню, успел ли и сумел ли я ответить ей, - я был смущен ее
появлением. Да и не нужен ей был мой ответ. В одно мгновение она шмыгнула
мимо меня и, наполнив переднюю ароматом своих духов, которые я до сих пор
еще прекрасно помню, ушла в комнаты, и шаги ее затихли. По крайней мере, с
полчаса потом ничего не было слышно. Но опять кто-то позвонил. На этот
раз какая-то расфранченная девушка, по-видимому, горничная из богатого
дома, и наш швейцар, оба запыхавшись, внесли два чемодана и багажную
корзину.
- Это Зинаиде Федоровне, - сказала девушка.
И ушла, не сказав больше ни слова. Все это было таинственно и
вызывало у Поли, благоговевшей перед барскими шалостями, хитрую усмешку;
она как будто хотела сказать: "Вот какие мы!" - и все время ходила на
цыпочках. Наконец, послышались шаги; Зинаида Федоровна быстро вошла в
переднюю и, увидев меня в дверях моей лакейской, сказала:
- Степан, дайте Георгию Иванычу одеться.
Когда я вошел к Орлову с платьем и сапогами, он сидел на кровати,
свесив ноги на медвежий мех. Вся его фигура выражала смущение. Меня он не
замечал и моим лакейским мнением не интересовался; очевидно, был смущен и
конфузился перед самим собой, перед своим "внутренним оком". Одевался,
умывался и потом возился он со щетками и гребенками молча и не спеша, как
будто давая себе время обдумать свое положение и сообразить, и даже по
спине его заметно было, что он смущен и недоволен собой.
Пили они кофе вдвоем. Зинаида Федоровна налила из кофейника себе и
Орлову, потом поставила локти на стол и засмеялась.
- Мне все еще не верится, - сказала она. -
Когда долго путешествуешь и потом приедешь в отель, то все еще не верится,
что уже не надо ехать. Приятно легко вздохнуть.
С выражением девочки, которой очень хочется шалить, она легко
вздохнула и опять засмеялась.
- Вы мне простите, - сказал Орлов, кивнув на газеты. - Читать за кофе
- это моя непобедимая привычка. Но я умею делать два дела разом: и читать,
и слушать.
- Читайте, читайте... Ваши привычки и ваша свобода останутся при вас.
Но отчего у вас постная физиономия? Вы всегда бываете таким по утрам или