"А.П.Чехов. Критик" - читать интересную книгу автора

Антон Павлович Чехов


КРИТИК


Старый и сгорбленный "благородный отец", с кривым подбородком и малиновым
носом, встречается в буфете одного из частных театров со своим старинным
приятелем-газетчиком. После обычных приветствий, расспросов и вздохов
благородный отец предлагает газетчику выпить по маленькой.
- Стоит ли? - морщится газетчик.
- Ничего, пойдем выпьем. Я и сам, брат, не пью, да тут нашему брату актеру
скидка, почти полцены - не хочешь, так выпьешь. Пойдем!
Приятели подходят к буфету и выпивают.
- Нагляделся я на ваши театры. Хороши, нечего сказать, - ворчит благородный
отец, сардонически улыбаясь. - Мерси, не ожидал. А еще тоже столица, центр
искусства! Глядеть стыдно.
- В Александринке был? - спрашивает газетчик.
Благородный отец презрительно машет рукой и ухмыляется. Малиновый нос его
морщится и издает смеющийся звук.
- Был! - отвечает он как бы нехотя.
- Что ж? Нравится?
- Да, постройка нравится. Снаружи хорош театр, но стану спорить, но насчет
самих артистов - извини. Может быть, они и хорошие люди, гении, Дидероты, но с
моей точки зрения они для искусства убийцы и больше ничего. Ежели б в моей
власти, я бы их из Петербурга выслал. Кто над ними у вас главный?
- Потехин.
- Гм... Потехин. Какой же он антрепренер? Ни фигуры, ни вида наружности, ни
голоса. Антрепренер или директор, который настоящий, должен иметь вид,
солидность, внушительность, чтоб вся труппа чувствовала! Труппу надо держать в
ежовых, во как!
Благородный отец протягивает вперед сжатый кулак и издает губами звук,
всхлипывающий, как масло на сковороде.
- Во как! А ты думал, как? Нашему брату актеру, особливо которому молодому,
нельзя давать волю. Нужно, чтоб он понимал и чувствовал, какой он человек есть.
Ежели антрепренер начнет ему "вы" говорить да по головке гладить, так он на
антрепренера верхом сядет. Покойный Савва Трифоныч, может быть, помнишь, бывало,
с тобой запанибрата, как с ровней, а где касалось искусства, там он - гром и
молния!! Бывало, или оштрафует, осрамит при всей публике, или так тебя выругает,
что потом три дня плюешь. А нешто Потехин может так? Ни силы у него, ни
настоящего голоса. Не то что трагик или резонер, а самый последний пискун из
свиты Фортинбраса его не испужается. Нешто еще по одной нам выпить, а?
- Стоит ли? - морщится газетчик.
- Оно, пожалуй, пить к ночи глядя не совсем того... но нашему брату скидка -
грех не выпить.
Приятели выпивают.
- Все-таки, если беспристрастно рассуждать, то труппа у нас приличная, -
говорит газетчик, закусывая красной капустой.
- Труппа? Гм... Приличная, нечего сказать... Нет, брат, перевелись нынче в
России хорошие актеры! Ни одного не осталось!