"Саид Чахкиев. Сын" - читать интересную книгу автора

И на всей протяженности площади виднелись змеи. Их были тысячи и тысячи.
Они то собирались плотными стаями, которые тут же распадались, то,
пересвистываясь, упругими прыжками взмывали в воздух и мягко, не задев
никого из собратьев, опускались на землю. Больше всего их было вблизи
приземистого холма, что, подобно громадному раскаленному углю, горел ровным
красным светом. Небо над ними пылало густым заревом. Это и был источник
таинственного свечения, так занимавший Тугана.
Холм не излучал тепла. Он понял, что змей притягивает к себе именно свет.
Ровный, неослабный свет заливал все. Лоснящиеся тела змей, казалось,
впитывали его, нежились в его холодном сиянии.
Когда глаза немного привыкли к необычному освещению, Туган вскрикнул от
радости: у подножия холма, там, где почва была еще черна и подъем только
начинался, он увидел сына!
- Мурад, сынок! Я здесь!
Одновременным движением, от которого всколыхнулось все пространство
площади, головы змей повернулись в его сторону. Свист мгновенно затих.
Установилась мертвая тишина. Неподвижно стояли белые тела, беззвучно
отсвечивало на них холодное пламя таинственного холма. Казалось, на площади
были не живые существа, а просто белый частокол, глядевший на Тугана
множеством пристальных глаз.
Но ему было уже все равно. Он бежал к сыну, бежал исполненный решимости,
если потребуется, силой проложить дорогу. Он помнил об участи "буйвола",
понимал бессмысленность сопротивления, но знал, что не отступит, ибо не за
себя, не за свою жизнь боролся он теперь - за жизнь сына...
Однако ничего не произошло. Змеи с шипением, в котором не было ничего
угрожающего, расступались перед ним, очищали дорогу. Он беспрепятственно
добрался до подножия холма. Мурад с рыданием бросился ему на грудь.
- Хотят убить... заклевали... есть не дают... - бессвязно бормотал он.
- Ну плакать-то совсем негоже! - Туган неумело погладил мальчика по
голове. - Что-нибудь придумаем. Как-никак нас теперь двое.
Мурад поспешно вытер щеки, поднял на отца повеселевшие глаза:
- Двое мужчин?
- Вот именно, двое мужчин. Сын благодарно улыбнулся. Туган обнял мальчика
за плечи. Тот порывисто прижался к нему.
"Сын... Подумать только, какое радостное слово! А я так бездумно
произносил его! Да и часто ли? - думал Туган, - Вечно работа, работа!
Конечно, она дает чувство удовлетворения, нужности людям... и отбирает
какую-то частицу души".
С ожесточением к самому себе он вспомнил, как во имя все той же работы
судил о людях лишь по тому, насколько они нужны ему, нужны работе, и забывал
о них, когда нужда отпадала. Он был беспощаден в требовательности к себе и с
этой своей меркой подходил к остальным, не желая слушать ничего, что
выходило за пределы работы, не служило ей и только ей. А столкновение с
Лайлой? Теперь он знал, что она права: нельзя платить за успех иссушением
души. Что из того, если раздвинутся границы космоса, а тысячи, миллионы
таких, как он, разгадают загадки бесчисленных "Кавказов", и умные "машины
памяти" пополнят свои ячейки новыми фактами открытий и прозрений? Грош цена
всему этому, если за богатство интеллекта надо платить оскудением самого
неоценимого в человеке - его человечности...
От этих мыслей Тугана отвлек голос сына.