"Лоретта Чейз. Невеста сумасшедшего графа " - читать интересную книгу автора

- Имеешь в виду, что я похожа на влюбленную школьницу?
- Да.
- А чего ты ждал? С твоей-то красотой.
- Я неизлечимо болен. Мой мозг разрушается, и через несколько месяцев
я стану гниющим трупом.
- Знаю, но ты еще не безумен, а если это случится, ты будешь не первым
сумасшедшим, с которым я имела дело, и уж точно не первым увиденным мною
трупом.
- Однако ты не выходила за них замуж. И не спала с ними! Проклятие! -
Дориан отшвырнул в сторону одеяло и голым подошел к окну. - Я не хотел быть
даже твоим пациентом, а стал твоим любовником. Ты поддалась чувствам, и это
ужасно.
Он бы не счел это ужасным, если мог видеть себя сейчас: красивый,
высокий и сильный мужчина.
- Ты же говорил, что провидение никому не обещает вечного счастья, -
возразила Гвендолин. - И тем более не дает каждому то, чего он желает.
Провидение ведь не создало меня мужчиной, чтобы я могла стать врачом. - Она
подошла к мужу. - Но сейчас я не жалею, что родилась женщиной. Ты заставил
меня радоваться этому, а я достаточно практична и эгоистична, чтобы
наслаждаться жизнью пока могу.
- О, Гвен!
Да, времени у нее осталось не так много. Его застывшее лицо и отчаяние
в голосе сказали ей, что дела обстоят хуже, чем она думала.
"Но это в будущем", - напомнила себе Гвендолин и положила руку на
грудь мужа.
- У нас впереди ночь, - тихо сказала она.

***

Он заставил ее радоваться тому, что она женщина.
"У нас впереди ночь", - сказала она.
Даже святой Петр, окруженный мучениками и ангелами, не смог бы устоять
перед Гвендолин, а захлопнув за собой тяжелые врата рая и схватив ее в
объятия, положил бы свое тело и душу (пусть даже вечную) на то, чтобы
сделать ее счастливой.
Поэтому Дориан отнес свою жену на кровать и занялся с ней любовью,
снова испытывая восторг оттого, что его любят, хотят, доверяют ему. Потом
он лежал без сна, держа в объятиях заснувшую графиню и не зная, жив он или
мертв, ибо не мог вспомнить, когда в последний раз чувствовал такое
умиротворение.
И только под утро Дориан осознал причину своего блаженного
спокойствия: ведь никогда в жизни он не сделал ничего хорошего другим
людям. Он лишь представлял, как спасет мать, возьмет на континент, где ей
не нужно будет лгать и притворяться. А когда соизволил навестить ее в
Дартмуре, то даже не обратил внимания на ее прозрачные намеки и вернулся к
своей веселой жизни.
Если бы он понял, остался бы здесь, помог бы отцу ухаживать за ней,
они сумели бы обмануть деда и "специалистов" из Лондона. В клинике тоже все
могло обвернуться иначе, ему надо было сыграть на дьявольской гордости деда
и его чувстве долга. Раз мать в течение многих лет обманывала старого