"Андрей Чернецов, Владимир Лещенко. Чародей фараона " - читать интересную книгу автора

Он так и промаялся в тревожных раздумьях до самого вечера. Пока же суд
да дело, решил произвести ревизию и заодно навести порядок в доме, который
стал его собственностью. Вон как все захламлено. Сплошное свинство. Бардака
Горовой-младший терпеть не мог. Сказывались гены отца-полковника. Кроме
спальни (она же кабинет и столовая) в доме обнаружились еще две комнаты,
такие же крохотные: прихожая и кухня. Главенствующее место в кухне занимала
переносная глиняная печь, высотой около метра, с дверцей в нижней части для
подачи воздуха и выгребания золы. На печи возвышался средних размеров
бронзовый закопченный котел с двумя ручками. Пустой, как определил
разочарованный студент.
В другом углу кухни находилась ванна, правда, столь миниатюрная, что
принимать ее можно было только в сидячем положении.
"И это неплохо",- рассудил новоявленный домовладелец и вернулся в
центральную комнату.
Сначала сунул нос в посуду, захламлявшую стол. В одном из горшков
оказалась вполне съедобная на вид и совсем неплохо пахнущая каша, сваренная,
скорее всего, вчера.
Ячневая, определил Данька, мучимый почти гамлетовским вопросом: "Съесть
или не съесть?" Он понимал, что это, в принципе, равнозначно классическому:
"Быть или не быть?" Питаться в любом случае чем-то нужно. Однако можно
съесть и выжить и в то же время, если его организм окажется неспособным
принимать иновременную пищу, можно с такой же легкостью отбросить копыта.
- Что решим? - подмигнул Данила черной базальтовой фигурке
птицеголового Тота, стоявшей на специальной полочке в углу комнаты.- Будем
дегустировать или помрем с голодухи?
Древнеегипетский бог мудрости, покровитель писцов и чародеев, даже не
повернул в сторону человека свой длинный журавлиный нос. Дескать, решай сам.
Юноша счел молчание знаком согласия и запустил руку в горшок. Ложки
поблизости не наблюдалось.
Каша была очень даже недурной на вкус. Как видно, варил знаток
кулинарного дела. Сам Данька при всей своей учености был неспособен на такой
подвиг. У них дома кухней заведовала бабушка, мамина мама.
"Изумительно! - пришла в бурный восторг Анюта, впервые отведав
знаменитых бабулиных расстегаев, и тут же заканючила: - Ангелина Сергеевна,
миленькая, возьмите на выучку. А то после вашей стряпни моему Данилушке
никакие разносолы в рот не полезут!" - "Ну-ну!" - только и ответила тогда
бабушка, которой не очень понравилось то, что эта бойкая девица столь
безапелляционно именует ее драгоценного внука своим. Правда, вскоре обе дамы
поладили. И не последнюю роль здесь сыграла их обоюдная страсть к кулинарии.
Ангелина Сергеевна с удивлением обнаружила, что шустрая провинциалочка знает
бездну старинных русских рецептов, которые не были зафиксированы ни в одной
поваренной книге. И это растопило сердце бабушки, давно махнувшей рукой на
неспособную к "настоящему женскому делу" дочку профессора и уже не чаявшей
передать по наследству семейные кухонные тайны.
На завтра был назначен торжественный экзамен, где Нюшка должна была
показать все то, чему выучилась за последние полгода. Ей предстояло
приготовить праздничный семейный ужин по случаю защиты Данькой диплома...
"Где они теперь? - загрустил парень, доедая кашу.- Наверное, уже всю
московскую милицию на уши поставили".
Чтобы отвлечься, он решил перемыть посуду. Благо, вода под рукой