"Андрей Чернецов, Владимир Лещенко. Чародей фараона " - читать интересную книгу автора

имелась. Два деревянных ведра были наполнены чистой, чуть теплой водой.
Не без трепета выполнял Даня этот обыденный ритуал, от которого дома,
как правило, всеми правдами и неправдами отлынивал. Еще бы! Собственноручно
мыть египетскую керамику эпохи Древнего царства. Целую, целехонькую, как
будто вчера сошедшую с гончарного круга. Впрочем, может быть, и впрямь
вчера.
Любовно расставив посуду сушиться на столе, юноша занялся гардеробом.
Вся одежда Джеди помещалась в большом деревянном ларе, расписанном сиенами
охоты на гиппопотама. Здесь было несколько чистых, таких же, как и у Каи,
гофрированных передников и две или три тонких льняных рубахи до пят. На
самом дне сундука обнаружились пара новых кожаных сандалий, широкое
ожерелье-нагрудник из бронзовой проволоки, украшенной перегородчатой эмалью,
и пара наручных бронзовых же браслетов. Изучив содержимое "платьевого
шкафа", Данька пришел к заключению, что Джеди был не из совсем бедных.
Скорее всего, относился к классу свободных неджесов - землепашцев.
Судя по нескольким листам папируса, найденным Горовым в доме, его
"двойник" только недавно начал постигать искусство письма. Начертание
иероглифов было нетвердым. Часто повторялись одни и те же слова: дом, хлеб,
гробница, вода, земля, солнце. Очевидно, это были прописи с домашними
заданиями. Сам Даниил Сергеевич считался у себя в университете настоящим
мастером по части практической иероглифики. Даже академик Еременко завидовал
той бойкости, с которой его любимый ученик пользовался древнеегипетскими
письменами.
"Пригодится. Насколько мне помнится, в Та-Мери грамотные люди были в
почете".
Подметя пол, хозяйственный Данька решил заодно вытряхнуть сплетенные из
стеблей папируса циновки. Сгреб их в охапку, зажмурился и, энергично пнув
дверь ногой, вышел вон.

Это были первые шаги, сделанные россиянином из XXI века по земле
Древнего Египта XXVII века до Рождества Христова.
Он почувствовал себя Нейлом Армстронгом, впервые ступившим на лунную
поверхность, или Казимиром Абдуллаевым, поднимающим флаг на Марсе. Впору
было начать распевать гимн.
С замирающим сердцем приоткрыл сначала один, потом второй глаз. Вокруг
сгущались сумерки, и не было видно ни души.
Оглянулся на оставшийся за спиной дом и обнаружил, что тот был
"полутораэтажным", сложенным из кирпича-сырца. Над первым этажом возвышалось
невысокое чердачное помещение.
Двор был огорожен глинобитным забором, Достигающим Даньке до груди. На
этом небольшом клочке земли росли две финиковые пальмы и пара чахлых кустов.
Закончив осмотр "поместья", молодой человек убедился в правильности своих
первоначальных предположений. Дом действительно принадлежал семье свободных
землепашцев - неджесов. Возможно, он достался Джеди по наследству от
родителей. По крайней мере, следов присутствия кого-либо еще, кроме
"младшего помощника писца его высочества", в доме не обнаружилось.
И все же кто-то сварил парню вкусную кашу, кто-то с любовью разбил во
дворе клумбу и ухаживал за цветами.
Кто? Разве что сам Джеди не гнушался девчоночьих занятий.
"Поживем - увидим".