"Андрей Чернецов, Владимир Лещенко. Серебряный осел ("Орланда и Орландина" #2)" - читать интересную книгу автора - И что мне теперь делать? - беспомощно, как-то по-детски развела
руками владычица. - Мне... Империи совершенно необходим наследник. Жрец кивнул: - О том и хочу говорить, сияющая. Святые боги позволили мне, недостойному, приоткрыть перед вами завесу грядущего. - Когда? - Сердце женщины гулко и часто забилось, к горлу подступил клубок. - И где? - Сегодня вечером, в тайных покоях Серапеума. Ого! Это серьезно. В Серапеуме августа бывала нечасто. Только по великим праздникам. Этот огромный и богатейший в столице храм был окутан плотной завесой таинственности. Клеопатра краем уха слыхала, что в глубоких храмовых подземельях творятся некие загадочные ритуалы. Вроде бы жрецы-кудесники оживляли мертвых и призывали души давно усопших героев, а также создавали жутких чудовищ, которым скармливали государственных преступников и всяких бездомных бродяг. - А... можно... я приду... не одна?... Потифар важно кивнул. - Возьмите с собой царицу Зенобию, - разрешил. - Она из посвященных. И знает путь. Ничего себе! Вот так провинциальная тихоня! Августа опасливо осмотрелась по сторонам. Помещение, в которое ее привела подруга и где оставила одну, полностью соответствовало представлениям Клеопатры о том, в каких условиях должны Стены комнаты, против обыкновения, не покрывали росписи и рельефы. Вместо этого они были затянуты темной материей, на которой серебряными и золотыми нитями были вышиты планеты и созвездия. Главенствующее место занимал Орион - место, откуда, по преданию, явились на Геб непостижимые боги древности. В четырех углах безмолвствовали гигантские золотые изваяния высших существ, которым испокон веков поклонялись земляки императрицы. Ра-Атум, Птах, Хнум и Тот. Творцы, великие мудрецы, покровители тайных знаний. Перед ними в жаровнях курились пахучие благовония. Видимо, вентиляция здесь имелась, потому что дым, возносясь к потолку, не собирался удушливыми клубами, а рассеивался. В центре комнаты на невысоком каменном постаменте стояло нечто, прикрытое все той же черной, затканной звездами материей. Из-за фигуры птицеголового Тота выступила темная тень. - Приветствую тебя, дочь моя! Она узнала голос Потифара. Надо же, никакой "божественной", "сияющей", "несравненной". "Дочь моя" и все. Императрица низко поклонилась первосвященнику. Жрец величественной походкой прошествовал к центральному постаменту и знаком показал августе, чтобы та приблизилась. Клеопатра-Селена повиновалась. Несколько театрально Потифар сдернул покрывало и застыл, давая ей |
|
|