"Андрей Чернецов, Владимир Лещенко. Серебряный осел ("Орланда и Орландина" #2)" - читать интересную книгу автора

Скажется больным или...
Ой, да мало ли возможностей задурить голову трибуну.
Ланселат ведь только с виду такой грозный. А сам не умнее и не хитрее
тупицы Гавейна. И за что его Арторий так отличает? Лишь за то, что тот был
первым из имперских военачальников, которые встали под руку британского
наместника?
Вот он, Парсифаль, ничуть не хуже, а может, даже и лучше справился бы с
ролью командора личной гвардии проконсула. Его этому с пеленок учили. Не то
что выходца из низов Ланселата.
Хорошо бы самому занять место трибуна. Вот только как?
Через Артория действовать не получится. Битый номер. Недолюбливает он
молодых да ранних выскочек.
Через Жиневер? Но Ланселат к такому лакомому куску вряд ли допустит. У
них с супругой наместника давняя и прочная связь. Хотя, как на взгляд
Парсифаля, дама уже давно бы с охотой поменяла своего чуток подрастерявшего
лоск и пыл кавалера на кого-нибудь помоложе. Не зря же она в последнее время
так и строит глазки красивому белокурому юноше.
Самый верный путь - втереться в доверие к верховному понтифику. Как
заметил Перси, тот стал все чаще проявлять недовольство нерасторопностью
трибуна. Когда проконсул назначал друга временным правителем Сераписа,
Мерланиус был единственным из Арториева круга, кто усомнился в правильности
подобного выбора. Что-то не то и не так сделал Ланселат. Надо бы сыграть на
их противоречиях...
- Ты что, оглох? - рявкнул ему прямо на ухо Гавейн.
- А? что? - переполошился блондинчик.
- О чьей-то заднице размечтался? - грубо заржал крепыш.
Вот же хамло!
- О твоей! - отбрил.
- Не-а! Я не по этой части. Я баб люблю! Слышь, что говорю. Давай
кто-нибудь попробует перегрызть веревки другого!
Блондину совсем не улыбалась перспектива портить свои зубы о грязные
путы, причем вдыхая "ароматы" давно не мывшегося напарника. Поэтому он с
готовностью подставил свои собственные вервия.
Покладистый Гавейн спорить не стал.
Куда там неженке с его слабыми челюстями справиться с подобным
"противником".
Едва здоровяк взялся за дело, как неподалеку послышался подозрительный
свист.
- Елы-палы! - выплюнув обрывки нитей, крякнул бородач. - Никак снова
начинается?! Ну никуда от этого ишака не спрячешься!
- Может, это не он? - усомнился Перси.
- Он, он! Точно тебе говорю. Вернулся, чтобы полюбоваться на наши
мучения, гад! Смотри!
В помещении снова потемнело, а над саркофагом зависло точно такое, как
они недавно видели, прозрачное, голубоватое облачко.
- Во! Сейчас из него лысый жрец появится!
И точно.
Из сгустка, зависшего прямо над крышкой саркофага, появилась лысая
голова. Правда, не полностью обритая. На макушке осталась толстая прядь
волос. Но одежда была такой же: длинная до пят рубаха с широкими рукавами,