"Андрей Чернецов, Владимир Лещенко. Серебряный осел ("Орланда и Орландина" #2)" - читать интересную книгу автора

преклонила колена перед священным изначальным камнем Бен-Бен, а потом
пожелала осмотреть великие пирамиды на плато Ра-сетау.
Пришлось пересаживаться с корабля на верблюдов и тащиться по унылой и
однообразной пустыне.
Зенобия и придворные девушки, привыкшие к прохладе и неге
Александрийского Палатия, тихонечко хныкали и роптали на непоседливую
владычицу. Вслух, правда, недовольства не выказывали. Знали взрывной
характер своей хозяйки. Того и гляди, отправишься в почетную ссылку
куда-нибудь к диким артанийцам, а то и вовсе в Куявию. И это еще ладно. А
вдруг августе придет на ум выдать строптивицу замуж за генерала,
отправляемого наместничать в заокеанские владения? Тьфу-тьфу, пронеси Бес!
Сразу вспоминалась жуткая история о трибуне Хамассу Хуке, которого лет
десять назад кровожадные аборигены зажарили и съели. Вместе с семьей. А
потом винились перед Птолемеем-Клавдием, говоря, что не хотели ничего
дурного. Такой у них, дескать, обычай: кушать великого героя, чтоб обрести
часть его мужества и храбрости. Август сначала разозлился, хотел даже
послать карательную экспедицию, дабы стереть людоедов с лица земли, но затем
утихомирился. (Жрецы напомнили владыке о древних ритуалах его собственной
страны, когда на тридцатый год правления царя убивали во время праздника
хеб-сед , а затем делали с ним то же, что и туземцы с бедолагой трибуном...)
До Мемфиса уже было рукой подать, и царедворцы заметно оживились. Уже
совсем скоро они насладятся покоем и комфортом, достойным их высокого
положения. О, в Мемфисе умеют принять как следует. Не то что скупердяи
гелиопольцы. Даже приличного дворца не выделили для свиты, предложив
высокородным дамам поселиться во флигеле официальной правительственной
резиденции! Всем вместе!
Августа пожелала проделать остаток пути не в паланкине, а верхом, чтобы
въехать в первопрестольный град, как подобает повелительнице великой
Империи.
Ей зануздали личную верблюдицу, Семирамиду. Царского, белого цвета.
Животное было смирное, хотя и достаточно резвое. Прокатиться на таком по
жаркой пустыне с ветерком - одно удовольствие.
С одной стороны от Клеопатры пристроилась Зенобия, тоже на верблюдице,
но обычной, буроватой масти. А с другой, на коне, ехал советник Потифар.
- Не понимаю, - передернула плечами царица Пальмиры. - Как могут
бедуины жить в таком месте?! Это ж наказание сущее.
- Тем не менее, - улыбнулся жрец, - и здесь люди живут и даже бывают
счастливы. На девять десятых Египет состоит из пустыни. А ведь это сердце
Империи. Здесь колыбель человеческой цивилизации.
- Хм, колыбель! - скривилась Зена. - Скорее на могилу похоже.
- Так, - вмешалась августа, задетая презрительным тоном компаньонки. -
Ты бы помолчала, подруга. Можно подумать, в твоем захолустье лучше?! Да
такая же точно пустыня! У нас, по крайней мере, хоть пирамиды да сфинксы
среди песков встречаются.
Кивнула за спину, при этом непроизвольно дернув поводья.
Семирамида от неожиданности взбрыкнула, и египтянка, чтобы удержать
равновесие, сжала бока верблюдицы ногами. Да еще и сердито прикрикнула на
нее.
Животное громко всхрапнуло и понеслось вскачь.
Вперед, вперед.