"Андрей Чернецов, Владимир Лещенко. Серебряный осел ("Орланда и Орландина" #2)" - читать интересную книгу автора

- Где? - не поверил атлет. - Ну где твой осел?! Ничегошеньки не вижу!
Блондинчик растерянно пожал плечами:
- Только что был. Вон в том окне.
- Ох, - хмыкнул старший. - Беда мне с тобой. Экий ты чувствительный,
право. Словно девка красная. После той ночи везде-то тебе ослы мерещатся.
Так, перебраниваясь, они и удалились с причала.
А у Стира еще долго колотилось сердце.
В этой парочке он узнал тех самых воинов, которые были на лесной поляне
вместе с Мерланиусом.
Гавейн и Парсифаль, как их называл старый колдун в леопардовой шкуре...

- Эй, стойте! - кричал блондин, энергично размахивая руками. - Стойте!
Куда же вы?! Мы согласны дать пятнадцать ауреусо-ов!!
Со злым недоумением смотрели приятели на удаляющуюся тартану,
вытаскиваемую из гавани небольшой буксирной галерой.
- Опоздали, - пробормотал Парсифаль. - Не надо было жмотничать. Уже
завтра были бы в Ахайе.
- Ну поганый же город! - заорал Гавейн, брызгая слюной. - Имел я в
задницу этот Брундизий, и всех его вонючих жителей, и все его гнилые
лоханки!!
- Что ты сказал?! Ты, значит, всех имел? И даже меня?!
Прикусив язык, Гавейн обернулся.
К ним вразвалочку направлялся здоровяк в одеянии стражника.
Будь тут девушки или кто-то из их спутников, они бы узнали
командовавшего караулом у ворот франка.
- Э-э, милейший. - Гавейн проклял себя за не сдержанный язык. - Вы не
так поняли. Я готов компенсировать...
Он потянулся к мешочку с деньгами.
- Я тебе не милейший, драная британская ты кошка! - взревел франк,
вцепляясь в воротник рыцаря.
- Это вот можешь своего дружка постельного, - движение головы в сторону
Парсифаля, - так называть в кроватке по утрам! И деньги твои поганые мне не
нужны! Ответишь за свои слова!
Тут Перси, решив, что надо бы вмешаться, попробовал оттащить
разбушевавшегося блюстителя порядка от приятеля.
Не отпуская Гавейна, франк небрежно отмахнулся, и блондин отлетел назад
с разбитым носом.
Словно не замечая веса, страж порядка приподнял над землей совсем не
миниатюрного Гавейна и со всего маху швырнул его на жалобно скрипнувшие
доски причала.
- Это для начала, вельхская морда, - сообщил он заоравшему от боли
рыцарю Круга Стоячих Камней. - А это - на закуску, - добавил он пинок по
копчику. - А на третье будет тебе неделя отсидки в нашей кутузке.
На свою беду, стражник совсем забыл про Парсифаля, полагая, что тот
надолго выведен из строя.
И напрасно.
Ибо в парне закипала та самая тевтонская ярость - жуткий "furor
Teutonic", который когда-то заставлял рыдать и биться головой о стену самого
первого из августов, оплакивая порубленные в германских лесах легионы. К
тому же перед ним был франк, старый враг его предков.