"Андрей Чернецов, Владимир Лещенко. Серебряный осел ("Орланда и Орландина" #2)" - читать интересную книгу автора

Шепча слова самых страшных проклятий и ругательств, Гавейн извлек из
потайного кармашка заветный амулет - одну из тех полезных штук, которыми их
снабдил Мерланиус. Чертыхаясь, разбил о камень стены предохранительную
крышечку слоновой кости.
- Командор, вы меня слышите? Вызывает Гавейн! Как слышите меня?! Гавейн
вызывает командора Ланселата...

- Так, так, пане Борута! - гоготал Будря, дружески тыкая лесного князя
кулаком под ребра. - Бей меня Перкунас своими молниями!
Старый воин блаженствовал.
Наконец-то можно хоть немного расслабиться.
Самую малость.
Не хватаясь то и дело за боевой фамильный меч, не вздрагивая от каждого
подозрительного скрипа и шороха, не прислушиваясь к невнятным всхлипам юного
подопечного, одолеваемого ночным кошмаром.
Сидеть вот так за столиком, уставленным яствами и бутылками с добрым
вином. Слушать соленые шутки и прибаутки козлорогого похабника.
- Тише, тише, пан, - шикал на него рыжий бес. - Детвору разбудишь.
Пусть отдохнут, сердешные. Умаялись, чай, от ворогов лютых бегаючи.
- Да уж, - нахмурился лех. - Цо есть, то есть. Бедные дети!
Покусал ус и вдруг разразился проклятиями:
- Цоб мне больше не увидеть своего маетка! Пусть пан Мудря присоединит
Большое Дупло к своим паршивым Козлиным Кучкам! Когда же все это
закончится?!
- Как Темного Бога побьют...
- Ага, - покивал головой пан. - Или он нас.
На палубу вышел позевывающий Стир.
- Что, поэт, аль не спится? - обратился к нему, хитро прищурив желтое
око, леший. - Может, налить?
- Ой, да ну его, это вино. И без него голова кругом идет.
Быстро перебирая ногами, длинноухий устремился к борту и начал блевать.
- Совсем как мой ясный пан круль, - вздохнул Будря. - Тот також качку
не переносит. Еле заснул. Спасибо тебе за зелье. Помогло.
- Не на чем - помахал рукой его собутыльник. - Мы, лесные князья то
есть, каждую травку знаем и ведаем, какой от нее прок аль беда человекам
приключиться может. Вот и пользуем помалеху. Ежели, конечно, свой лик людям
казать изволим, - добавил он.
- А цо, не любите нас?
- Не то чтобы совсем не любим. Но опасаемси. Зане как от вас многие
порухи и безобразия нашему брату, лесным князьям то есть, терпеть
приходится...
- Эгей, болезный, - повернулся леший к борту. - Тебе не пособить?
- Буль-буль, - ответил несчастный стихотворец.
- И вот чего никак в толк взять не могу, - продолжил козлорогий, послав
пару мелких синих молний Стиру в хвост. - Отчего так: к своей домашней
нелюди, ну ларам там, пенатам, домовым по-нашенски, вы вполне терпимо
относитесь, а вот тех, кои в лесах да на воде живут, "чужими"
зовете-величаете...
- Ну я, положим, не такой, - неуверенно почесал затылок Будря.
- Ведаю. Потому и не брезгую с тобой хлеб-соль делить. И парнишечка