"Андрей Чернецов, Владимир Лещенко. Серебряный осел ("Орланда и Орландина" #2)" - читать интересную книгу автора Шепча слова самых страшных проклятий и ругательств, Гавейн извлек из
потайного кармашка заветный амулет - одну из тех полезных штук, которыми их снабдил Мерланиус. Чертыхаясь, разбил о камень стены предохранительную крышечку слоновой кости. - Командор, вы меня слышите? Вызывает Гавейн! Как слышите меня?! Гавейн вызывает командора Ланселата... - Так, так, пане Борута! - гоготал Будря, дружески тыкая лесного князя кулаком под ребра. - Бей меня Перкунас своими молниями! Старый воин блаженствовал. Наконец-то можно хоть немного расслабиться. Самую малость. Не хватаясь то и дело за боевой фамильный меч, не вздрагивая от каждого подозрительного скрипа и шороха, не прислушиваясь к невнятным всхлипам юного подопечного, одолеваемого ночным кошмаром. Сидеть вот так за столиком, уставленным яствами и бутылками с добрым вином. Слушать соленые шутки и прибаутки козлорогого похабника. - Тише, тише, пан, - шикал на него рыжий бес. - Детвору разбудишь. Пусть отдохнут, сердешные. Умаялись, чай, от ворогов лютых бегаючи. - Да уж, - нахмурился лех. - Цо есть, то есть. Бедные дети! Покусал ус и вдруг разразился проклятиями: - Цоб мне больше не увидеть своего маетка! Пусть пан Мудря присоединит Большое Дупло к своим паршивым Козлиным Кучкам! Когда же все это закончится?! - Как Темного Бога побьют... На палубу вышел позевывающий Стир. - Что, поэт, аль не спится? - обратился к нему, хитро прищурив желтое око, леший. - Может, налить? - Ой, да ну его, это вино. И без него голова кругом идет. Быстро перебирая ногами, длинноухий устремился к борту и начал блевать. - Совсем как мой ясный пан круль, - вздохнул Будря. - Тот також качку не переносит. Еле заснул. Спасибо тебе за зелье. Помогло. - Не на чем - помахал рукой его собутыльник. - Мы, лесные князья то есть, каждую травку знаем и ведаем, какой от нее прок аль беда человекам приключиться может. Вот и пользуем помалеху. Ежели, конечно, свой лик людям казать изволим, - добавил он. - А цо, не любите нас? - Не то чтобы совсем не любим. Но опасаемси. Зане как от вас многие порухи и безобразия нашему брату, лесным князьям то есть, терпеть приходится... - Эгей, болезный, - повернулся леший к борту. - Тебе не пособить? - Буль-буль, - ответил несчастный стихотворец. - И вот чего никак в толк взять не могу, - продолжил козлорогий, послав пару мелких синих молний Стиру в хвост. - Отчего так: к своей домашней нелюди, ну ларам там, пенатам, домовым по-нашенски, вы вполне терпимо относитесь, а вот тех, кои в лесах да на воде живут, "чужими" зовете-величаете... - Ну я, положим, не такой, - неуверенно почесал затылок Будря. - Ведаю. Потому и не брезгую с тобой хлеб-соль делить. И парнишечка |
|
|