"Сергей Челяев. Склейка" - читать интересную книгу автора

нечисть, но даже сторонники добрых сил в лице зайцев, пионеров, снежинок и
буратин.
Снегурочка, пожилая, но опытная и заслуженная Софья Пална, тоже
задумчиво косилась на громоподобного напарника. Зато играть с ним оказалось
одно удовольствие. Николай Степаныч был поистине великий партнер. Он все
делал сам.
Достаточно было увидеть, как он торжественно появляется из дверей
гримерной, потрясая посохом и потряхивая мешком с подарками, как ты сразу
проникался к нему благоговением. Оно пробирало тебя до костей, подобно
лесному морозцу, несмотря на текст, который порой звучал из его заиндевелых
уст.
Морозов оказался большой фрондер и творчески относился к сценарию,
позволяя себе вносить правки в сюжет. Единственно, на чем настоял бледневший
с каждой минутой режиссер, - это на стихотворных моментах, которые несли
основную идеологическую нагрузку.
Завершался восемьдесят четвертый год, генсеки начали сменяться с
головокружительной быстротой, и всю идеологию в елочном сценарии скрупулезно
отслеживал парторг театра с честным прозвищем Чекист. Фамилию его я так и не
сумел запомнить. Чекист, разумеется, был в курсе своего прозвища, сдержанно
гордился им и курировал новогодние спектакли, привнося в сюжет злобу
политического дня.
Вот и сейчас Николай Степаныч, прохаживаясь окрест елки и милостиво
кивая жавшимся к стволу Бабе Яге с Кощеем, мощно басил из-под бороды:

Я летел на крыльях ветра мно-о-о-го тысяч километров!
Над великою страною, где мосты как в сказке строят!
Я спешил, ребята, к вам - моим маленьким друзьям!

После чего покосился на Чекиста, который, по своему обыкновению, стоял
во тьме коридора и задумчиво улыбался. Режиссер сделал отчаянное лицо,
Николай Степаныч крякнул й на той же интонации, с пафосом и неподдельным
чувством заложил очередной вираж:

Скоро форум коммунистов, съезд откроется в Москве.
Будем жить под небом чистым, скажем дружно: нет - войне!

Дальше от текста у меня просто завяли уши. Я вообще остерегался
заглядывать в этот сценарий, предпочитая лаконичный список фраз.
И я побрел в звукооператорскую, на ходу мурлыкая собственный вариант:
- Скажем дружно, на хер нужно...
Но, разумеется, пианиссимо, поскольку театральные стены всегда имеют
немало чутких ушей с невероятно тонким слухом. Талантливые люди талантливы
во всем!
Репетиция прошла на подъеме благодаря приглашенной звезде, уверенно
руководившей актерами. Режиссер тихо млел и закрывал глаза на мелкие правки
Мороза. К тому же Николай Степаныч был скрупулезен во всем, что касалось
главного: я видел, как в перерыве он на глаз прикидывал расстояние от центра
фойе, где стояла наряженная елка, до дверей зрительного зала. Этим путем
после театрализованной интермедии помреж и скоморохи уводили из фойе весь
ребячий хоровод в зал. Там всех ожидал спектаклик, как правило, короткий и