"Йожеф Черна. Пересадка мозга" - читать интересную книгу автора

Гусеницы бесшумно крадутся по мостовой темной улицы, нигде ни света, ни
человеческой души. На мне плотно сидит мундир диктатора и, хотя я не вижу,
но чувствую, как ярко рдеют на нем генеральские лампасы. Ногой в лаковом
сапоге я жму на педаль, улица становится все уже, танк почти касается
стен... Вдруг впереди возникает густая толпа во всю ширину улицы. Люди
словно впрессованы друг в друга. Над ними развеваются алые знамена такого
же цвета, как лампасы на моих брюках. И в мертвой тишине в первом ряду мои
отец и мать. Не понимаю, как же это? Ведь они давно умерли! Напрягая силы,
я стараюсь остановить танк, но он все идет вперед. Кабан злорадно ржет,
очковая змея, ухмыляясь, подмигивает мне, а машина все движется вперед. В
последний момент мне удается круто повернуть рычаги управления, танк
сворачивает в сторону и продолжает нестись вперед, одной гусеницей сметая
дома, которые рушатся на мостовую позади нас...
Я прихожу в сознание на полу, весь мокрый от пота.
Прямо надо мной сияют знакомые верхние лампы специальной лаборатории,
вокруг все лязгает, звенит. Я пытаюсь сообразить, в чем дело. Да ведь это
сигнал, который означает, что установленное время истекло. На груди у меня
лежит лист бумаги с наспех набросанными кривыми буквами. Машинально беру
лист и читаю: "Проф, заканчивайте операцию!" В голове ни единой мысли,
взгляд падает на кибернетическую машину, и тут я вскакиваю и с
нечленораздельным воплем бросаюсь к ней. Стрелки показывают, что вскрытие
черепных коробок уже произведено и сосуды и нервы перерезаны...
От горя я едва не грохаюсь на пол. Фельсен обманул меня! Когда я
потерял сознание, он вытащил меня из машины, сам занял мое место и включил
автомат. Стрелки показывают, что прошло несколько секунд с тех пор, как
исчез пульс в обоих телах. Ничего не остается, как немедля приступить к
действиям. Мною руководит навык, я ни о чем не думаю, внутри меня все
словно вымерзло. Поменяв местами мозг, делаю президенту регенерационную
операцию. Безжизненное тело Фельсена выволакиваю из машины, тащу его к
тому месту, на которое приказывал положить себя, поднимаю тяжелую
перекладину; движимый мелькнувшей мыслью, тщательно стираю с нее следы его
пальцев, затем, взяв железину обеими руками, обрушиваю сокрушительный удар
на голову своего самого любимого ученика и сотрудника.
Я думал, что благодаря врачебной привычке окажусь нечувствительным к
зрелищу смерти, виду крови. Но я ошибался. Мир перевернулся во мне, а
одновременно и желудок - ничего не поделаешь, палачом я никогда не был!
Меня хватило лишь на то, чтобы нажать сигнал тревоги, отворить дверь и
закричать, вернее, прошептать о помощи.
Когда я пришел в себя, возле моей кровати собрался, как говорится, весь
институт. Заметив, что я очнулся, сотрудники быстро вытолкали друг друга
из комнаты, остались лишь мой второй заместитель и старшая сестра. Прежде
всего я спросил: что с Фельсеном? Видимо, врачу не хотелось отвечать, он
промямлил, что на Фельсена упала, надо полагать, расшатавшаяся часть
поддерживающей конструкции.
- Но что с ним? - повторил я, дрожа от нервной лихорадки, ибо передо
мной вновь возникло кошмарное зрелище.
- Умер, - ответил врач.
После того как машина автоматически закончила все операции, диктатора в
огромном белом тюрбане отвезли в палату, где установили кровать и для
меня, так как я сам пожелал наблюдать за его состоянием, а всем прочим