"Саша Чёрный. Армейский спотыкач (сказка)" - читать интересную книгу автора

Передвинул солдат фуражку козырьком к стенке, призадумался.

- Что ж у вас меры какие принимали?

Заахала тут старушка, раскудахталась:

- Принимали. Знахарь наш, Ерофеич, один глаз кривой, другой косой, - чай,
сам его знаешь, - уж чего не делал... Первоначально тридцать три вороны
поймал, черным воском им задки запечатал, да на опушке в полнолунье и вытряс.
Крику-то что было! Опосля семи живым зайцам на хвост по жабьей косточке
специально привязал, - да от семи осин, что на Лысой поляне растут, в разные
стороны с наговором и спустил. Средствие верное! Собрали мы ему на винцо, на
пивцо, а он к лесному озеру, бесстрашный пес, пошел раков на закуску ловить.
"Теперь, - говорит, - дело крепко припаяно, ни на полшиша они мне беды не
сделают!" Из дыма, вишь, веревку свил: лесовики пришлые, - военный крючок им
не по мерке пришелся... Только это Ерофеич на бережку под ивой переобуваться
стал, - глядь, сбоку самые матерые лешаки друг у дружки в шубе лесных клопов
ищут. Икнул он тут с перепугу, а лешие к нему, да за жабры: "Ага, сват, сто
шипов тебе в зад, - тебя-то нам и не хватало!" Сунули его головой в дупло, да
как в два пальца засвистят, так раки к ним со всего озера и выползли..."Эвона,
- кричат, - вам закуска! Вон он, знахарь, вороний скоропечатник, ножницы
раскорячив, из дупла торчит... Дня на три вам, поди, хватит!.." Так бы и
источили. Однако и знахаря голой клешней за пуп не ухватишь. Вынул он из-за
пазухи утоплого пьяницы мозоль, - на всякий случай завсегда при себе носил.
Добыл серничек, чиркнул, мозоль подпалил: дупло пополам, будто бомбой его
разодрало. Самого себя, как свинью, опалил, - однако случай такой: на мягкой
карете не выедешь... Дополз домой, все село сбежалось, - по всему телу у него
синие бобы, будто ситчик турецкий... Вот и сунься! Грибами теперь у нас, хочь
сам архиерей прикати, не полакомишься.

"Неладно, - думает солдат, - выходит! По городам, по этапным дворам, по
штабам-лазаретам, и слухом о таких делах не слыхать. Порядок твердый, все как
есть одно к одному приспособлено. Будь ты хочь распролеший, - в казенное место
сунешься, - шваброй тебя дневальный выметет, и не хрюкнешь. А тут коренное
русское село, в тихую глухомань этакое непотребство вонзилось..."

- Ну, а к батюшке, бабушка, обращались?

- Обращались, розан мой, обращались. Насчет лесной погани, - говорит, -
это дело не мое. Один суевер ветку нагнул, другого по ушам хлестнуло, третий
караул кричит. Серая брехня! Да и как вы к Ерофеичу обращались, пущай вас тот
лекарь и лечит, который пластырь варил.

Обиделся, значит... Да вишь, брехня-брехней, однако ни попадья, ни ейные
ребята тоже в лес и носу не кажут. А, небось, в былое время одной лесной
малины в лето с куль насушивали... Стало быть, третий суевер караул кричит, а
четвертый под поповской периной дрожит.

Видит солдат, что туго завинчено. Чей бы бычок ни скакал, а у девки