"Кэролайн Черри. Эльфийский Камень сна " - читать интересную книгу автора - Ну что касается этого... - и теперь Кэвин замолчал надолго. - Это
тоже дело молодых. Как зима. И война. И после этого Кэвин уже ничего не говорил. Но на утро он как будто просветлел, словно с него свалилась какая-то тяжесть. "Он останется, - думал Нэаль, поглядывая на Кэвина. - Хоть один человек из всех последовал за мной". Но потом он отогнал эту тщеславную мысль вместе с "господином" и "Керваленом" и закутался в теплые одежды, ибо надо было идти делать зимние дела. Дети играли в снежки, и Кэвин играл вместе с ними, крадучись обходя амбар вместе со Скагой. Нэаль видел, как Кэвин учит мальчика сноровке и бесшумным движениям. Дрожь пробежала по его телу - но ведь это были всего лишь снежки, а крики и вопли - выражением детской радости. Граги взгромоздился на крышу, скинул пару охапок снега и, рассмеявшись, убежал прочь. - Ха! - прокричал он, прячась за трубу. - Ха! Злобный! - Исчезни! - завопил Кэвин, но засада была раскрыта и битва проиграна. Посмотрев, Нэаль отвернулся, но шум сражения и еще какие-то звуки продолжали долетать до него. Он обернулся, чтобы убедиться, что не ослышался, и глаза подтвердили ему, что это было именно то, что он слышал. Довольный, Нэаль двинулся но своим делам. III. Арфист оставляя за собой стерню. А к утру снопы были уже аккуратно связаны и стояли рядами; так что Граги спал весь день напролет и уплетал предложенную пищу за обе щеки. В этот год на хутор пришли две лани, прилетел только что оперившийся сокол, выпь, забрели трое лисят и отощавщая, раненная стрелой пегая кобыла - вот таких беглецов собрал у себя хутор. К осени сокол улетел, да и выпь тоже; лисята уже перестали играть у крыльца и уходили к самым границам хутора, следуя путем возмужавшего волчонка; а кобыла подружилась с пони, растолстела и залоснилась на сочной траве и зерне. Дети обожали ее и вешали ей на шею венки, которые она чаще всего норовила сбросить и съесть: она ела и ела и начала уже резвиться по утрам, словно наступила заря мирозданья и ни о какой войне никто и не слыхивал. "Вот и еще одна душа излечилась от безумия", - думал Нэаль. Он полюбил эту кобылу за ее мужество, временами он ездил на ней без седла и поводьев, позволяя скакать, куда ей захочется по полям и холмам. Ему нравилось снова ощущать себя наездником, а кобыла задирала хвост и то и дело ржала от радости, несясь куда ее душа желала - от богатых пастбищ к прохладному ручью, от ручья - в холмы на солнцепек или снова домой в конюшню к яслям с зерном. "Банен" - он называл ее - его прекрасная любимица. Ей нравилось возить его и детей, и Граги, который нашептывал ей слова, которые понимают лошади. Иногда она соглашалась, чтобы ее взнуздали, и тогда на ней ездил Кэвин под настроение, и другие, но это случалось редко и получалось не так хорошо, потому что, как утверждал Кэвин, у нее была лишь одна любовь, и никто другой не мог завоевать ее симпатий. Так что этот год оказался к Нэалю еще добрее, чем предыдущий. Однако с |
|
|