"Кэролайн Черри. Эльфийский Камень сна " - читать интересную книгу автора

он всегда так себя вел, и ни у кого это не вызывало неудовольствия. Как
только мальчик ушел, на изгородь опустились птицы, посмотрели своими мудрыми
глазами на Нэаля и спорхнули вниз выклевывать зерно из пыли, стоило ему
вернуться к работе. Он мечтал об обеде, вкусном обеде Эльфреды, который она,
как всегда летом, подавала под вечерним небом, под раскидистым дубом,
охранявшим хутор; одни будут петь, другие - слушать, и звезды проводят их в
постель, и разбудит их только солнце.
Так текли дни на хуторе Барка, а сам Барк так управлял своим обширным
хозяйством, что дни не проходили впустую, и все делалось в свое время, как
починка закромов перед сбором урожая. На хуторе было добрых четыре десятка
рабочих рук - мужчины, женщины, дети. Поля были обширны, как и сады, овцы
весной паслись на склонах холмов, а потом весь скот и пони спускались к
ручью. Там, в тени корявых ив лежали обточенные временем валуны, а глубина
ручья была такова, что его мог перейти и ребенок. Ближе к хутору, там, где
ручей подходил к амбару, паслись свиньи и такие же толстые гуси,
разгуливавшие повсюду с громкими криками. Но на склонах холма проживал и
волк - упитанный ленивый щенок, любивший почесать себе за ухом, и
молоденькая ланка, которая приходила и повсюду совала свой нос. В ложбине у
поля с репой была барсучья нора; а вокруг гнездились целые стаи птиц - от
цапли, обитавшей у ручья, до семейства сов, обосновавшегося в амбаре. Все
они были заблудшими душами и все пришли, как волчонок и ланка, к миру и
покою, поддерживаемым Эльфредой. Никто из них никогда не охотился друг на
друга, если не считать цапли, которая вылавливала рыбу в ручье, и сов,
питавшихся амбарными мышами, - для них вообще не существовало никаких
законов.
Это правило распространялось и на двуногих обитателей хутора - ибо все,
за исключением Барка и Эльфреды, забрели сюда случайно как старые, так и
молодые, и никакими родственными узами связаны между собой не были. На
крыльце в целом ворохе ароматных стружек восседал иссохший и морщинистый,
как последнее зимнее яблочко, дед Скелли, который своими руками и мудрым
лезвием умел вырезать из дерева всевозможные диковины; и кто бы из детишек
ни присаживался рядом взбивать масло или чесать шерсть, он принимался
рассказывать им разные истории - а детишек на хуторе было с полдюжины,
ничьих и общих, как ланка. Здесь же жил и подросток Скага, при каждом
удобном случае таскавший и прятавший пищу, хотя Эльфреда и давала ему всего,
что только душе угодно. Он боится голода, - объясняла она, - а потому пусть
прячет, что хочет, и ест, сколько может, глядишь, и он станет улыбаться. Тут
была Хейзел шести лет и Холен двенадцати, а между ними Соврак, Эдвульф и
Кинил. Из взрослых здесь жили Шелта, которая хромала и была уже в зрелом
возрасте, - она пекла хлеб и делала вкусные сыры, и Лонн, у которого лицо от
лба до подбородка было перерезано шрамом, но руки у него были уверенны и
хороши в обращении со скотом: Шелта и Лонн были мужем и женой, хотя до того
как встретиться здесь, они не были знакомы друг с другом. Здесь жили Конвей
и Каррак, и Кинвел, и Фланн, Демсей, Дермит и еще один Дермит, Руа и Фейяк,
а также другие мужчины и женщины, так что рабочих рук всегда хватало как для
домашних дел, так и для сельскохозяйственных, не говоря уже о Барке и
Эльфреде, которые радостно и прилежно брались за любую работу.
И погода благоволила к этому месту - колосья поднимались высокими,
яблоки наливались спелостью, а ручей никогда не пересыхал летом. Днем холмы
купались в дымке света, так что глазам было больно смотреть вдаль, на Бурые