"Гилверт Кит Честертон. Призрак Гидеона Уайза (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

краю обрыва, свидетельствовали о том, что старик сопротивлялся недолго. На
мысль о трагедии наводила широкополая мягкая соломенная шляпа Уайза,
которая плавала на волнах, хорошо заметная с высоких скал. Найти труп
Стейна было также не просто, пока неясные кровавые следы не привели сыщиков
к бане, возведенной в саду по древнеримскому образцу. Хозяин питал слабость
ко всему античному...
Естественно, Бирн не считал Генри Хорна, молодого пацифиста с бледным
лицом, способным на столь грубое и жестокое убийство. Но постоянно сыплющий
проклятьями Джейк Холкет или вечно насмешливый Джон Элиас вполне могли
пойти на тяжкое преступление.
Полицейским помогал мужчина, оказавшийся не кем иным, как мистером
Неарсом - загадочным человеком с моноклем, с которым журналист впервые
встретился накануне. Ведущие следствие оценивали положение так же, как и
Бирн. Они прекрасно сознавали, что сейчас предъявить подозреваемым
обоснованное обвинение и убедить суд в их виновности нельзя. А оправдание
за недостаточностью улик может вызвать скандал. Поэтому Неарс, тщательно
все продумав, пригласил трех социалистов принять участие в неофициальном
совещании. Расследование начали в самом близком из роковых мест - небольшом
домике Уайза на берегу моря.
Бирн получил разрешение присутствовать на этой встрече. К удивлению
репортера, среди собравшихся людей он обнаружил знакомую плотную фигуру с
головой, напоминающей совиную. То был патер Браун. Правда, до сих пор
оставалось неясным, какова его роль во всем происходящем...
Появление молодого секретаря Уайза было куда более естественным, однако
поведение Поттера заметно отличалось от обычного. Он единственный из всех
хорошо знал дом и окрестности. Однако помощи или каких-нибудь важных
сведений от Поттера так и не дождались. Да и выражение его полного
курносого лица говорило скорее о плохом настроении, чем о скорби.
По обыкновению больше других говорил Джейк Холкет. Юный Хорн деликатно
попытался остановить Холкета, когда тот принимался на чем свет стоит
поносить убитых миллионеров. Совершенно безучастный Джон Элиас надежно
укрыл глаза за стеклами очков.
- Ваши замечания в адрес погибших просто непристойны,- холодно произнес
Неарс.- Вы фактически признали, что ненавидели покойного.
- И поэтому меня собираются упрятать за решетку? - презрительно
усмехнулся Холкет.- Хорошо! Только если хотите посадить в тюрьму всех
бедняг, имевших основание ненавидеть Гидеона Уайза, ее придется построить
не меньше, чем на миллион человек, согласны?
Неарс не ответил. Остальные тоже молчали. Наконец Элиас, слегка шепелявя,
неторопливо сказал:
- Данная дискуссия абсолютно бесполезна для обеих сторон. Поймите, мы
ничего не скрываем от вас, А подозрения будьте любезны держать при себе.
Пока же никто не привел ни малейшей улики, связывающей хоть одного из нас с
этими трагедиями более тесно, чем, скажем, с убийством Юлия Цезаря. Думаю,
что нет смысла оставаться здесь дольше.
Элиас встал и неторопливо застегнул пальто. Товарищи последовали его
примеру. Когда социалисты уже подошли к дверям, Генри Хорн на миг повернул
свое бледное лицо к ведущим следствие и произнес:
- Хочу напомнить, что я всю войну просидел в грязной камере, так как
отказался убивать людей.- И удалился, а оставшиеся в комнате мрачно