"Гильберт Кийт Честертон. Летучие звезды [цикл о Брауне]" - читать интересную книгу автора

Г.К. Честертон

Летучие звезды

Перевод И. Бернштейн

Этот файл с книжной полки Несененко Алексея
http://www.geocities.com/SoHo/Exhibit/4256/

"Мое самое красивое преступление, - любил рассказывать
Фламбо в годы своей добродетельной старости, - было также,
по странному стечению обстоятельств, моим последним
преступлением. Я совершил его на рождество. Как настоящий
артист своего дела, я всегда старался, чтобы преступление
гармонировало с определенным временем года или с пейзажем, и
подыскивал для него, словно для скульптурной группы,
подходящий сад или обрыв. Так, например, английских
сквайров уместнее всего надувать в длинных комнатах, где
стены обшиты дубовыми панелями, а богатых евреев, наоборот,
лучше оставлять без гроша среди огней и пышных драпировок
кафе "Риш". Если, например, в Англии у меня возникало
желание избавить настоятеля собора от бремени земного
имущества (что не так-то просто сделать, как кажется), мне
хотелось видеть свою жертву обрамленной, если можно так
сказать, зелеными газонами и серыми колокольнями старинного
городка. Точно так же во Франции, изымая некоторую сумму у
богатого и жадного крестьянина (что сделать почти
невозможно), я испытывал удовлетворение, если видел его
негодующую физиономию на фоне серого ряда аккуратно
подстриженных тополей или величавых галльских равнин,
которые так прекрасно живописал великий Милле (1).
Так вот, моим последним преступлением было рождественское
преступление, веселое, уютное английское преступление
среднего достатка - преступление в духе Чарльза Диккенса. Я
совершил его в одном хорошем старинном доме близ Путни, в
доме с полукруглым подъездом для экипажей, в доме с
конюшней, в доме с названием, которые значилось на обоих
воротах, в доме с неизменной араукарией... Впрочем,
довольно, - вы уже, вероятно, представляете себе, что это
был за дом. Ей-богу, я тогда очень смело и вполне
литературно воспроизвел диккенсовский стиль. Даже жалко,
что в тот самый вечер я раскаялся и решил покончить с
прежней жизнью".
И Фламбо начинал рассказывать всю эту историю изнутри,
если можно так выразиться, с точки зрения одного из ее
героев, но даже с этой точки зрения она казалась по меньшей
мере странной. С точки же зрения стороннего наблюдателя
история эта представлялась просто непостижимой, а именно с
этой точки зрения и должен ознакомиться с нею читатель.
Это произошло на второй день рождества. Началом всех