"Гильберт Кийт Честертон. Человек в проулке [цикл о Брауне]" - читать интересную книгу автора

- Что вы делаете? Кто вы такой?
- Моя фамилия Браун, - печально ответил священник, потом
склонился над чем-то и сразу выпрямился. - Мисс Роум
посылала за мной, я спешил, как мог. И опоздал.
Трое мужчин смотрели вниз, и в предвечернем свете, по
крайней мере для одного из них, жизнь кончилась Свет золотой
дорожкой протянулся по проулку, и посреди этой дорожки
лежала Аврора Роум, блестящий зеленый наряд ее отливал
золотом, и мертвое лицо было обращено вверх.
Платье разодрано, словно в борьбе, и правое плечо
обнажено, но рана, из которой лила кровь, была с другой
стороны. Медный, чуть поблескивающий кинжал валялся
примерно в ярде от убитой.
На какое-то время воцарилась тишина, слышно было, как
поодаль, за Черринг-кросс, смеялась цветочница и на одной из
улиц, выходящих на Стренд, кто-то нетерпеливо свистел,
подзывая такси. И вдруг капитан то ли в порыве ярости, то
ли прикидываясь разъяренным, схватил за горло Уилсона
Сеймора.
Сеймор не испугался, не пробовал освободиться, только
посмотрел на него в упор.
- Вам нет нужды меня убивать, - невозмутимо сказал он. -
Я сам это сделаю.
Рука, стиснувшая его горло, разжалась и опустилась, а
Сеймор прибавил с той же ледяной откровенностью:
- Если у меня недостанет духу заколоться этим кинжалом, я
за месяц доконаю себя вином.
- Ну нет, вина мне недостаточно, - сказал Катлер. -
Прежде чем я умру, кто-то заплатит за ее гибель кровью. Не
вы... но, сдается мне, я знаю кто.
И не успели еще они понять, что у него на уме, как он
схватил кинжал, подскочил ко второй двери, вышиб ее, влетел
в уборную Бруно и оказался с ним лицом к лицу. И в эту
минуту из комнаты вышел своей ковыляющей неверной походкой
старик Паркинсон. Увидев труп, он, пошатываясь, подошел
ближе, лицо у него задергалось, он снова заковылял,
пошатываясь, в комнату Бруно и вдруг опустился на подушки
одного из мягких кресел. Отец Браун подбежал к нему, не
обращая внимания на Катлера и великана-актера, которые уже
боролись, стараясь схватить кинжал, и в комнате гулко
отдавались удары их кулаков. Сеймор, сохранивший долю
здравого смысла, стоял в конце проулка и свистел, призывая
полицию.
Когда полицейские прибыли, им пришлось разнимать двух
мужчин, вцепившихся друг в друга, точно обезьяны; после
нескольких заданных по форме вопросов они арестовали Изидора
Бруно, которого разъяренный противник обвинил в убийстве.
Сама мысль, что преступившего закон задержал собственными
руками национальный герой, была, без сомнения, убедительна
для полиции, ибо полицейские в чем-то сродни журналистам.