"Г.К.Честертон. Машина ошибается ("О Брауне") " - читать интересную книгу автора

седого американца в смокинге, пользующегося большим влиянием в обществе и
занимающего в нем видное положение, вам сразу приходит в голову, что он из
родовитого семейства. А вот и нет! Вам трудно себе представить, что
каких-нибудь два года назад вы могли бы обнаружить его в дешевых
меблированных комнатах, а то и в тюрьме. Упускаете вы из виду нашу
национальную черту - способность держаться на плаву, а при удобном случае
выбираться на берег успеха. Многие из наиболее влиятельных наших граждан
возвысились совсем недавно, причем в довольно немолодом возрасте. Дочери
Тодда было уже восемнадцать, когда ее отец впервые загреб много денег. Так
что не удивлюсь, если ее поклонником окажется человек из низов и она будет
верна ему по-прежнему, что следует из эпизода с фонарем. Мне кажется,
женщина с фонарем и мужчина с ружьем должны быть сообщниками. История эта,
без сомнения, наделает много шума.
- Ну, и что же вы предприняли дальше? - спокойно спросил священник.
- Думаю, вас это шокирует, - отозвался Грейвуд Ашер. - Насколько я
понимаю, вы не одобряете научный прогресс в некоторых областях человеческой
деятельности. Мне была предоставлена полная свобода выбора, и я совершил
довольно смелый поступок. Мне показалось, что данный случай как раз из тех,
когда есть смысл применить детектор лжи. Я вам рассказывал, что это за
штуковина Теперь я убежден: эта машина не лжет!
- Машина и не может лгать, - заметил отец Браун. - Но и говорить правду
не может тоже.
- Ну, в нашем случае она таки сказала правду, - уверенно продолжал
шериф. - Я усадил этого человека в удобное кресло, надел ему на запястье
манжетку и стал писать мелом слова на грифельной доске; машина
регистрировала частоту его пульса, я же наблюдал за его реакцией на разные
слова. Весь фокус в том, что в беспорядочной их череде некоторые слова в
большей или меньшей степени связаны с преступлением, которое, возможно,
совершил подозреваемый, причем попадаться они должны неожиданно. Ну вот я и
написал сначала "цапля", потом "орел", затем "сокол"; когда же я начал
писать слово "бекас", этот человек очень занервничал, а когда я вывел на
конце слова букву "л", стрелку прибора зашкалило. У кого еще в Штатах
найдется причина подскочить на стуле, прочтя фамилию только что прибывшего
на наш континент англичанина, кроме человека, который его убил? Разве можно
сравнить невнятное бормотание свидетелей с таким неопровержимым
доказательством, как показания абсолютно надежного аппарата?
- Все почему-то забывают, - заметил маленький священник, - что надежным
аппаратом всякий раз управляет аппарат ненадежный.
- То есть как? Что вы имеете в виду? - удивился шериф.
- Я имею в виду человека - самый ненадежный из всех известных мне
аппаратов. Я не хочу быть невежливым и надеюсь, что вы не примете мои слова
на свой счет. Я хочу сказать вот что: по вашим словам, вы наблюдали за
поведением этого человека, но кто даст гарантию, что вы все сделали
правильно? Вы говорите, подбор слов был естественным, но откуда вы знаете,
что вели себя во время испытания должным образом? Если уж на то пошло,
можете ли вы быть уверены, что он сам в это время не наблюдал за вами? Кто
подтвердит, что вы не были в это время взволнованы? На вашем запястье ведь
не было манжетки!
- Говорю вам, я был невозмутим, как пень! - вскричал взбудораженный
американец.