"Гилберт Кийт Честертон. Парадоксы мистера Понда" - читать интересную книгу автора

политический деятель} из Килоуэна никогда не брал в руки других книг.
Подобно им, Гэхеген поклонялся Шекспиру в духе XVIII века, в духе
Гаррика {Гаррик Давид (1717 - 1779) - английский актер и театральный
деятель}. Но в его понимании Шекспира было немало языческого. Понд считал
вполне возможным, что у Гэхегена роман с Оливией (как и с любой другой
женщиной). В этом случае катастрофа казалась неизбежной. Оливия была
замужем, и муж ее не принадлежал к числу покладистых людей.
Фредерик Февершем был актером-неудачником. Хуже того: некогда он был
удачлив. Теперь театральная публика забыла его; зато его отчетливо помнили
в судах. Он был еще довольно красив, хотя изрядно потрепан - темноволосый
угрюмый человек, прославившийся постоянными тяжбами. Февершем подавал
жалобы на своих соперников по сцене, и на антрепренеров, и на всех других,
припоминая им чрезвычайно спорные давнишние обиды и мелкие
несправедливости. С женой, которая была много моложе его и много
талантливей, он еще не вел тяжбы. Впрочем, его отношения с ней были гораздо
более далекими, чем отношения с поверенным.
Февершем слонялся по судам, защищая свои права, а за ним как тень
следовал его поверенный - некий мистер Льюк из адвокатской конторы
"Мастере, Льюк и Мастере", молодой человек со светлыми прилизанными
волосами и застывшим деревянным лицом. По этому застывшему лицу никак
нельзя было узнать, что думает он о распрях своего клиента и удается ли ему
хоть в чем-то его сдержать. Во всяком случае, он хорошо защищал интересы
Февершёма и сделался его собратом по оружию. Понд был уверен в одном: ни
Февершем, ни Льюк не пощадили бы Гэхегена, если бы этот легкомысленный
джентльмен оказался в чем-либо виновным. Однако развязка была еще хуже, чем
он предполагал. Через двадцать четыре часа после беседы с журналисткой
мистер Понд узнал, что Фредерик Февершем скончался.
Как многие любители тяжб, мистер Февершем оставил в наследство сложный
юридический казус, который смог бы прокормить многих юристов. Не о плохо
составленном завещании шла речь и не о сомнительной подписи, а об
окоченевшем, мертвом теле, пригвожденном к земле, у самой калитки, рапирой
с отломанным наконечником. Фредерик Февершем, ревнитель законности, пал
жертвой величайшего, непоправимого беззакония. Он был убит у входа в
собственный дом.
Задолго до того, как собранные постепенно факты дошли до полиции, они
стали известны мистеру Пойду. Это может показаться странным, но были тому
причины. Понд, как многие государственные чиновники, пользовался тайным
влиянием в самых неожиданных сферах; его общественное значение основывалось
на частных связях. Многие люди - моложе его и куда более видные - иногда
относились к нему с благоговейным трепетом. Но чтобы объяснить все это,
нужно бы провести читателя по лабиринту самого противозаконного свода
законов. Первая весть о несчастье облеклась в будничную форму официального
письма от известной адвокатской конторы "Мастере, Льюк и Мастере", авторы
которого выражали надежду, что мистер Понд разрешит мистеру Льюку обсудить
с ним некоторые вопросы, до того как дело попадет в полицию или в газеты.
Мистер Понд ответил в том же официальном тоне, что будет счастлив принять
мистера Льюка на следующий день, в таком-то часу. Потом сел и уставился в
пространство, вытаращив глаза; некоторые из его друзей полагали, что такое
выражение лица придает ему сходство с рыбой.
Он успел уже продумать почти две трети из того, о чем собирался