"Гилберт Кийт Честертон. Парадоксы мистера Понда" - читать интересную книгу автора

любите такие вещи и читаете хорошо известные строки из Аддисонова "Катона":

Нам, смертным, не дано успехом править.
Но мы его, Семироний, завоюем.
{пер. Д. Маркиша}

Они могут нравиться или не нравиться. Но в любом случае вы вынуждены
прочесть их до конца. Потому что эти стихи начинаются с избитой истины, вся
соль их - в конце. В наше время у фраз вообще нет конца, никто и не ждет
его.
Женщинам всегда была в некоторой степени свойственна эта манера. Не
потому, что они не думают, - они думают быстрее, чем мы. Нередко они и
говорят лучше нас. Но они не умеют слушать, как мы. Они сразу схватывают
первую мысль, она для них важнее всего; дальнейшее они подразумевают - и
несутся дальше, иногда не дослушав фразы. А Гэхеген совсем другой человек:
он принадлежит к старой ораторской школе, всегда должным образом
заканчивает фразы и заботится об этом не меньше, чем о начале.
Я позволю себе предположить, как выражаются адвокаты, что в
действительности капитан Гэхеген сказал Джоан следующие слова: "Я иду к
Февершемам. Не думаю, что они вернулись из Брайтона, но все-таки загляну на
всякий случай. Если их нет, пойду в клуб". Вот что сказал Питер Гэхеген. Но
не это услышала Джоан Варни. Она услышала, что он идет к Февершемам, и для
нее сразу все стало ясно, даже слишком ясно - как поется в песне: "Он идет
к той женщине". Хотя он и добавил тут же, что этой женщины скорее всего нет
в городе. Ни Брайтон, ни клуб ее не интересовали: она даже не запомнила,
что он о них говорил.
Рассмотрим следующий случай. Второй собеседнице Гэхэген сказал: "Не
стоит идти к Февершемам, они еще в Брайтоне. Но я все-таки загляну на
всякий случай. Если их нет, пойду в клуб". Вайолет совсем не так правдива и
добросовестна, как Джоан; она тоже ревнует к Оливии, но из побуждений
гораздо более низменных: Вайолет считает себя актрисой. Она услышала что-то
про Февершемов и смутно запомнила, что к ним не стоит ходить, то есть что
он к ним не идет. Это ей было приятно, и она удостоила его беседой, но не
соблаговолила прислушаться к тому, что он говорил дальше.
Наконец, третий случай. Выходя из дома, Гэхеген сказал мисс Эйза-Смит:
"Я иду в клуб. Обещал пойти к друзьям, к Февершемам, но не думаю, что они
вернулись из Брайтона". Вот что он сказал. А она услышала, увидела и
пронзила испепеляющим взглядом типичного эгоиста мужчину, наглого и
распущенного, который беззастенчиво хвастается на глазах у всех, что идет в
одно из тех проклятых мест, где напиваются и поносят женщин. Бесстыдное
признание потрясло ее; куда уж тут было слушать, какие еще глупости он
скажет! Для нее он был просто мужчиной, который идет в клуб.
Итак, все три заявления Гэхегена точно совпадают по смыслу. В них
сообщаются одни и те же факты, намечаются одни и те же действия, приводятся
одни и те же доводы. Но они звучат совершенно по-разному в зависимости от
того, какая фраза сказана первой. Особенно - для современных скачущих
девиц; они наскакивают только на первую фразу, потому что нередко за ней
действительно ничего не следует. Направление в современной драме,
представленное творчеством мисс Эйза-Смит, где каждая фраза обрывается в
самом начале, имеет мало общего со стилем трагедии о Катоне, но оно тесно