"Гильберт Кийт Честертон. Если бы мне дали прочитать одну-единственную проповедь [Цикл о Брауне]" - читать интересную книгу автора

верит в то, во что даже дурак верит урывками: он считает
себя мерой всех вещей. Гордый примеряет все на свете к
себе, а не к истине. Вы не горды, если вы хотите что-то
хорошо сделать или даже хорошо выглядеть с общепринятой
точки зрения. Гордый считает плохим все, что ему не по
вкусу. В наше время развелось немало и конкретных, и
абстрактных мерок; но молодые люди (и даже молодые женщины)
все чаще и чаще считают меркой себя, просто потому что не
нашлось мало-мальски достойного меры, эталона. Однако "я
сам" - очень мелкая мера и в высшей степени случайная. Так
возникает типичная для нашего времени мелочность, особенно
свойственная тем, кто кичится широтой взглядов. Скептик
думает, что он широк для прежних, казалось бы, крупных
мерок, и в конце концов сковывает себя тиранией
микроскопических табу.
Если бы мне дали прочитать только одну проповедь, я, без
всякого сомнения, не счел бы дело сделанным, если бы не
сказал, что же, по-моему, спасает от этих зол. Я убедился,
что в этом вопросе, как и в тысяче других, Церковь права, а
все другие нет. И я уверен, что без ее свидетельства люди
совсем забыли бы тайну, поражающую одновременно и
здравомыслием, и тонкостью. Я, во всяком случае, не слышал
ничего путного об активном смирении, пока не попал в лоно
Церкви; а даже то, что я любил сильнее всего на свете -
свобода, например, или английские стихи, - все больше
сбивается с пути и блуждает в тумане. Наверное, для
проповеди о гордыне нет лучшего примера, чем патриотизм.
Это одно из самых благородных чувств, когда патриот говорит:
"Достоин ли я Англии?" Но стоит ему высокомерно сказать: "Я
- англичанин!", и патриотизм обратится в гнуснейшее
фарисейство. Мне кажется, не случайно именно в католических
странах - Франции, Ирландии, Польше - флаг для патриота -
пламенный символ, много более ценный, чем он сам; в странах
же, особенно чуждых католичеству, патриот восхищается своей
расой, своим племенем, кровью, типом и собой как их
представителем.
В общем, если бы мне дали прочитать только одну
проповедь, я сильно рассердил бы собравшихся - ведь Церковь
всегда и везде бросает вызов. Если бы мне дали прочитать
одну проповедь, вряд ли меня попросили бы прочитать
вторую.