"Гилберт Кийт Честертон. Грехи графа Сарадина" - читать интересную книгу автора

узнал, каково его преступление.
- Как это? - спросил Фламбо.
- Языческих стоиков,- задумчиво сказал отец Браун,- всегда подводит их
сила. Раздался грохот, поднялся крик, а жрец Аполлона не замолчал и не
обернулся. Я не знал, что случилось; но я понял, что он этого ждал.


СЛОМАННАЯ ШПАГА

Тысячи рук леса были серыми, а миллионы его пальцев - серебряными. В
сине-зеленом сланцевом небе, как осколки льда, холодным светом мерцали
звезды. Весь этот лесистый и пустынный край был скован жестоким морозом.
Черные промежутки между стволами деревьев зияли бездонными черными
пещерами холода. Даже прямоугольная каменная башня церкви была обращена на
север, как языческие постройки, и походила на вышку, сложенную
первобытными племенами в прибрежных скалах Исландии. Ничто не располагало
в такую ночь к осмотру кладбища. И все-таки, пожалуй, его стоило осмотреть.
Кладбище лежало на холме, который вздымался над пепельными пустынями леса
наподобие горба или плеча, покрытого серым при звездном зеленом свете
дерном. Большинство могил расположено было по склону; тропа, взбегавшая к
церкви, крутизною напоминала лестницу. На приплюснутой вершине холма, в
самом заметном месте, стоял памятник, который прославил всю округу. Он
резко выделялся среди неприметных могил. Создал его один из величайших
скульпторов современной Европы; однако слава художника померкла в блеске
славы того, чей образ он воссоздал.
Звездный свет очерчивал своим серебряным карандашом массивную
металлическую фигуру простертого на земле солдата; сильные руки были
сложены в вечной мольбе, а большая голова покоилась на ружье. Исполненное
достоинства лицо обрамляла борода, вернее, бакенбарды в старомодном,
тяжеловесном вкусе служаки-полковника. Мундир, намеченный несколькими
скупыми деталями, был обычной формой современных войск. Справа лежала
шпага с отломанным концом, слева - Библия. В солнечные летние дни сюда
наезжали в переполненных линейках американцы и просвещенные местные
жители, чтобы осмотреть памятник. Но даже и в такие дни их угнетала
необычайная тишина одинокого круглого холма, заброшенного кладбища и
церкви, возвышавшихся над чащами.
В эту темную морозную ночь, казалось, каждый бы мог ожидать, что останется
наедине со звездами. Но вот в тишине застывших лесов скрипнула деревянная
калитка: по тропинке к памятнику солдата поднимались две смутно чернеющие
фигуры. При тусклом холодном свете звезд видно было только, что оба
путника в черных одеждах и что один из них непомерно велик, а другой
(возможно, по контрасту) удивительно мал. Они подошли к надгробию
знаменитого воина и несколько минут разглядывали его. Вокруг не было ни
единого живого существа; человек с болезненно-мрачной фантазией мог бы
даже усомниться, смертей ли он сам. Начало их разговора, во всяком случае,
было весьма странным. После минутного молчания маленький путник сказал
большому:
- Где умный человек прячет камешек?
И большой тихо ответил:
- На морском берегу.