"Г.К.Честертон "Шар и крест" ("The Ball and the Cross")" - читать интересную книгу автора

- Не будем спорить о словах,- сказал незнакомец.
- Почему? - спросил Макиэн.- О чем же тогда спорить? На что нам даны
слова, если спорить о них нельзя? Из-за чего мы предпочитаем одно слово
другому? Если поэт назовет свою даму не ангелом, а обезьяной, может она
придраться к слову? Да чем вы и спорить станете, если не словами?
Движениями ушей? Церковь всегда боролась из-за слов, ибо только из-за них
и стоит бороться. Я сказал, что убийство - грех, а кровопролитие - не
грех, и разница между этими словами не меньше, чем между "да" и "нет",-
куда там, она больше, ведь "да" и "нет" одной породы. Убийство - понятие
духовное, кровопролитие - материально. Хирург, например, проливает чужую
кровь.
- Ах, вы казуист? - покачал головой незнакомец.- Знаете, что я говорю
казуистам?
Макиэн махнул рукой, Тернбулл засмеялся. Не обижаясь на них, миротворец
оживленно продолжал:
- Итак, вернемся к сути дела. Я не признаю насилия и, как могу, пытаюсь
предотвратить нелепейшее насилие, которое задумали вы. Однако и полиция -
насилие, так что я ее не вызову. Это противно моим принципам. Толстой
доказал, что насилие лишь порождает насилие, тогда как любовь... она
порождает любовь. Мои принципы вам известны. Я действую только любовью.
Слово это он произносил с неописуемой многозначительностью.
- Да,- сказал Тернбулл,- нам ясны ваши принципы. Ясны они вам, Макиэн?
Полицию никто не позовет.
И Макиэн, вслед за ним, вырвал из земли свою шпагу.
- Я просто обязан предотвратить это преступление! - крикнул, багровея,
человек с блестящими глазами,- Оно противно самой любви. Как же это вы,
христианин...
Бледный Макиэн прямо посмотрел на него.
- Сэр, вы говорите о любви, - сказал он,- хотя вы холоднее камня.
Предположим, однако, что вы когда-нибудь любили кошку, собаку или ребенка.
Когда вы сами были ребенком, вы любили свою мать. Что ж, вы можете
говорить о любви. Но прошу вас, не говорите о христианстве! Оно для вас -
непостижимая тайна. Люди умирали за него, люди из-за него убивали. Люди
творили зло ради него - но вам не понять даже их зла. Вас бы затошнило,
если бы вы хоть раз о нем подумали. Я не стану вам его объяснять.
Возненавидьте его, ради Бога, как ненавидит Тернбулл! Христианство -
чудище и, повторяю, люди за него умирали. Если вы простоите тут еще минут
десять, вы сможете это увидеть.
Но увидеть это было трудно, ибо Тернбулл что-то поправлял в своей рукояти,
пока незнакомец не произнес:
- А что, если я позвоню в полицию?
- Вы отвергнете свою священную догму,- ответил Макиэн.
- Догму! - воскликнул незнакомец.- Мы - не догматики.
Затягивая что-то, Тернбулл крикнул, налившись краской:
- Да уходите вы, не мешайте!
- Нет,- покачал головой мыслитель.- Я должен все это обдумать. Мне
кажется, в столь исключительных случаях...- И он, неожиданно для них,
медленно направился к дому.
- Ну,- спросил Макиэн,- верите теперь в молитву? Я молился об ангеле.
- Простите, не понял,- отвечал Тернбулл.