"Г.К.Честертон "Шар и крест" ("The Ball and the Cross")" - читать интересную книгу автора

выплюнул. Железнодорожный мост вырос, навис над ними - и тоже остался
позади. Пролетели какие-то селения, залитые лунным светом, и жители,
должно быть, просыпались на минуту, словно мимо них пронеслось
землетрясение. Иногда на дороге попадался крестьянин и глядел на них, как
на летучий призрак.
А Макиэн все стоял, дверца все хлопала, словно знамя на ветру. Тернбулл
уже пришел в себя и громко смеялся. Девушка сидела неподвижно.
Наконец Тернбулл перегнулся вперед и закрыл дверцу. Эван опустился на
сиденье и обхватил голову руками. Машина мчалась, девушка не двигалась.
Луна уже скрылась, приближалась заря, оживали звери и птицы. Наступили те
таинственные минуты, когда утренний свет словно создается впервые и меняет
весь мир. Люди в машине взглянули на небо и увидели мрак; потом они
различили черное дерево и поняли, что мрак этот - серый. Куда они едут, ни
Тернбулл, ни Макиэн не знали; но догадывались, что путь их лежит на юг. А
немного позже Тернбулл, проводивший когда-то лето на море, узнал
приморские деревни, которые не спутаешь ни с чем, хотя описать их
невозможно. Потом меж черных сосен сверкнуло белое пламя, и заря - как
многое на свете, а не в книгах - возникла гораздо быстрее, чем можно было
думать. Серое небо свернулось, как свиток, открывая блаженное сияние,
когда машина перевалила через холм; а на сияющем фоне появилось одно из
тех искривленных деревьев, которые первыми сообщают о том, что рядом -
_море_.


Глава Х

ПОЕДИНОК ПРОДОЛЖАЕТСЯ

Когда они перевалили через холм, весь Божий мир открылся им и сверху, и
снизу, словно увеличившись в несколько раз. Почти под ногами лежало
бескрайнее море, такое же светлое и пустое, как небо. Солнце поднималось
над ними, бесшумно сверкая, словно ночь без единого звука разлетелась на
куски. Победные солнечные лучи окружало сияние переходящих друг в друга
цветов - лилово-коричневого, голубого, зеленого, желтого, розового,-
словно золото гнало перед собой побежденные краски мира.
Самый пейзаж был строг, прост, но неровен, и казалось, что машину
затягивает в огромный и тихий водоворот. Во всяком случае, Тернбуллу
показалось так, ибо он впервые за много часов высказал свежую мысль.
- Если мы будем так мчаться,- промолвил он,- мы слетим с обрыва в море.
- Как хорошо! - сказал Макиэн.
Однако, спустившись на берег, машина мягко свернула, проехала сквозь
редкие деревья и тихо остановилась. Хотя светило солнце, в маленьком
домике (вероятно, там жил привратник) почему-то горел свет. Девушка
обратила к сверкающему небу прекрасное лицо.
Эван сидел, потрясенный тишиной, словно издавна привык к шуму и скорости.
Потом он встал, покачнувшись на длинных ногах, попытался овладеть собой и
все же задрожал. Тернбулл уже открыл заднюю дверцу и выскочил из машины.
Как только он вышел, загадочная дама, неизвестно почему, проехала еще
несколько ярдов, затормозила, вышла сама и с почти жестоким безразличием
стала стягивать длинные перчатки.