"Г.К.Честертон. Собака-оракул" - читать интересную книгу автора

известно, доктор и полиция явились на место преступления немедленно.
Валантен еще не успел дойти до дома, когда его вызвали обратно, и он тотчас
же телефонировал в полицию. В силу этого, а также благодаря уединенному
положению поместья представлялось возможным обыскать самым тщательным
образом всех лиц, находившихся поблизости; точно так же были обысканы вилла,
сад и берег. Орудие преступления найдено не было. Исчезновение стилета почти
так же таинственно, как исчезновение убийцы.
- Исчезновение стилета, - повторил Браун, кивая. Он внезапно стал очень
внимательным.
- Итак, - продолжал Фьенн, - я вам уже говорил, что у этого Трейла было
странное обыкновение хвататься рукой за галстук и в особенности за булавку в
галстуке. Булавка эта, как и он сам, имела вид весьма фатовской, но не
модный. Она была украшена каким-то камнем с разноцветными, концентрическими
кругами, похожим на глаз. И то обстоятельство, что Трейл сам концентрировал
все свое внимание на этом камне, действовало мне на нервы. Мне казалось, что
он циклоп с одним глазом посредине груди. Булавка эта была очень длинной, и
мне пришло в голову, что беспокойство Трейла вызывается главным образом тем,
что на самом деле она длиннее, чем казалась с первого взгляда, - иначе
говоря, что она длинная, как стилет.
Патер Браун задумчиво кивнул.
- Делались ли какие-либо иные предположения относительно орудия
убийства? - спросил он.
- Делались, - ответил Фьенн, - одним из молодых Дрюсов-племянников.
Сначала мы решили, что Герберт и Гарри Дрюс едва ли смогут быть нам
полезными в производстве дознания. Но в то время, как Герберт оказался
типичнейшим кавалерийским офицером, не интересующимся ничем, кроме лошадей,
его младший брат, Гарри, служивший, как выяснилось, в индийской полиции,
кое-что понимал в этих вещах. Он разбирался в них неплохо. Даже слишком
неплохо, как мне показалось. Дело в том, что он, невзирая на формальности,
сразу же отмежевался от полиции и стал действовать на собственный страх и
риск. Он до тех пор был, я бы сказал, безработным сыщиком и набросился на
это дело с пылом, несвойственным любителю. И с ним-то у меня и произошел
спор по поводу орудия убийства - спор, давший нам кое-что новое. Начался он
с того, что я рассказал, как собака лаяла на Трейла. Гарри Дрюс заметил, что
собака в момент величайшей злобы не лает, а рычит.
- Он совершенно прав, - вставил священник.
- Далее он заметил, что если уж говорить о собаке, то он слышал, как
Нокс в тот самый день рычал и на других лиц, в частности на секретаря
Флойда. На это я ему возразил, что он опровергает сам себя, ибо преступление
не может быть приписано сразу двум или трем людям - и менее всего Флойду,
невинному, как школьник. Не следует забывать, что его все время видели в
саду на стремянке, откуда его рыжая шевелюра была не менее заметна, чем
красное оперение попугая. "Я знаю, что тут есть много нелепого, - ответил
мне мой коллега, - но не откажите спуститься со мной на минутку в сад. Я
покажу вам кое-что, чего никто еще не видел". Весь этот разговор происходил
в день убийства, и в саду еще ничего не было тронуто; стремянка все так же
стояла у изгороди, и подле нее мой вожатый остановился и поднял из густой
травы некий предмет. То были садовые ножницы; на лезвии их запеклась кровь.
Наступило краткое молчание, потом Браун неожиданно спросил:
- Зачем стряпчий приходил в поместье?