"Г.К.Честертон. Бесславное крушение одной блестящей репутации ("Наука и жизнь", 1, 1969)" - читать интересную книгу автора

- Будет сделано.
Дверь захлопнулась; мы снова очутились во мраке и снова устремились
вслед за таинственным незнакомцем, плутая в лабиринте узких переулков и
ориентируясь по фонарям. Было всего только пять часов, но благодаря зиме и
туману казалось, что уже полночь.
- Удивительно странная прогулка для человека в лакированных ботинках, -
повторил я.
- Не знаю, - скромно сказал Бэзиль. - Мы, кажется, выходим на
Берклей-сквер.
Продолжая шагать, я напряженно всматривался в темноту, чтобы хоть
как-то установить направление. В течение десяти минут я не имел ни малейшего
понятия, где мы находимся; наконец я увидал, что мой друг прав. Мы
находились в самой фешенебельной части Лондона, еще более унылой, надо
сознаться, чем убогие плебейские кварталы.
- Удивительно! - сказал Бэзиль, когда мы завернули на Берклей-сквер.
- Что именно? - спросил я. - Вы, кажется, сказали, что все вполне
естественно.
- Я не удивлялся тому, что он расхаживает по запакощенным улицам, -
отвечал Бэзиль. - Я не удивился и тому, что он вышел на Берклей-сквер. Но
меня удивляет, что он направляется к дому очень хорошего человека.
- К кому же это? - спросил я, задетый его тоном.
- Просто удивительно - как действует время! - сказал он, по обыкновению
начиная издалека. - Сказать, что я забыл ту пору, когда я был судьей и
общественным деятелем, было бы не вполне правильно. Я помню все очень живо,
но так, как помнят прочитанную книжку. Пятнадцать лет тому назад я знал этот
сквер так же хорошо, как знает его лорд Роберри, и куда лучше, чем этот
человек, поднимающийся сейчас по лестнице дома, принадлежащего старику
Бомонту.
- Кто такой старик Бомонт? - спросил я.
- Замечательно славный парень! Лорд Бомонт-оф-Фоксвут - неужели вы не
слышали этого имени? Человек исключительной искренности, философ и
филантроп. Я допускаю, что он имеет несчастье быть не в своем уме, более
того, что он явно сумасшедший. Да, он подвержен той мании, которая пышным
цветком распустилась на почве нашего горячечного прогресса и страсти к
новшествам: он твердо верит, что все новое, все неведомое доселе должно
всячески поощряться. Ему важно, чтоб был прогресс, а куда вы прогрессируете,
к звездам или к дьяволу, ему абсолютно безразлично. В результате его дом
переполнен бесчисленным количеством литераторов, политиков и т. п.; людьми,
носящими длинные волосы, потому что это романтично; и людьми, носящими
короткие, потому что это гигиенично; людьми, ходящими на ногах только для
того, чтобы размять руки; людьми, ходящими на руках, чтобы не утомить ноги.
Но, несмотря на то, что большинство посетителей его салона такие же
сумасшедшие, как он сам, они, как и он, почти сплошь хорошие люди. Я весьма
удивлен, что в его дом собирается войти преступник.
- Милый друг, - твердо сказал я, шаркая ногой по тротуару, - вся эта
история объясняется очень просто. Пользуясь вашим же красноречивым
выражением, вы тоже имеете несчастье быть сумасшедшим. Вы встречаете на
улице совершенно незнакомого человека; вам приходят в голову всевозможные
теории относительно его бровей. Затем вы называете его грабителем на том
только основании, что он входит в дом честного человека. Все это слишком