"Г.К.Честертон. Бесславное крушение одной блестящей репутации ("Наука и жизнь", 1, 1969)" - читать интересную книгу автора

писака-авантюрист! Я не хочу быть посмешищем! Я не хочу...
- Ну, бросьте, бросьте, - лихорадочно сказал Бомонт, - разрешите мне
познакомить вас. Господин судья Грант, прошу! Бэзиль, я уверен, что вам
приходилось слышать о сэре Уолтере Чолмондели.
- Как же, как же! - ответил Грант и поклонился почтенному старому
баронету, взглянув на него с некоторым любопытством.
Последний был в данную минуту сильно разгорячен гневом, но даже это
обстоятельство не могло скрыть благородных, хотя и расплывчатых очертаний
его лица и фигуры, пышных седых кудрей, римского носа, мощного, хотя и
несколько грузного тела, аристократического, хотя и двойного подбородка. Это
был типичный старый джентльмен, и он оставался им даже в приступах гнева,
даже совершал любые faux pas.
- Я безгранично огорчен, Бомонт, что проявляю недостаточно уважения к
этим господам, - ворчливо сказал он, - а тем паче к вашему дому. Но это не
касается ни вас, ни их, а только этого кривляющегося паяца-полукровки.
В это время из внутренних комнат вышел весьма мрачного вида молодой
человек с закрученными рыжими усами. Он тоже казался не слишком очарованным
тем, что творилось за стеной.
- Вы, вероятно, помните моего секретаря и друга, мистера Дреммонда, -
сказал лорд Бомонт, обращаясь к Гранту. - Вы должны его помнить еще
школьником.
- Помню прекрасно, - ответил тот. Мистер Дреммонд обменялся с ним
сердечным и почтительным рукопожатием, но морщина на его лбу не
разглаживалась. Затем он обратился к сэру Уолтеру Чолмондели:
- Леди Бомонт выражает надежду, что вы не уйдете так рано, сэр Уолтер.
Она говорит, что почти не видела вас.
В душе старого джентльмена, все еще не остывшего, происходила тяжелая
борьба; наконец его воспитанность восторжествовала; сделав жест послушания и
пробормотав что-то вроде: "Если леди Бомонт... конечно... дама", - он
последовал за молодым человеком обратно в салон. Прошло не более полуминуты,
как новый взрыв смеха дал нам понять, что он, по всей вероятности, снова
оказался мишенью насмешек.
- Я от всей души прощаю милого старого Чолмондели, - сказал Бомонт,
помогая нам снять пальто. - У него несовременный ум.
- Что такое современный ум? - спросил Грант.
- О, это такая штука, знаете ли... удивительно передовая - надо все в
жизни принимать невсерьез. - В это время изнутри донесся новый взрыв смеха.
- Я потому только спрашиваю, - сказал Бэзиль, - что из двух последних
ваших друзей, обладавших современным умом, один считал, что нельзя есть
рыбу, а другой - что следует есть людей. Прошу прощения - кажется, сюда,
если я не ошибаюсь.
- Знаете ли, я никак не могу уяснить себе, к какой группировке
принадлежите вы, - с какой-то лихорадочной суетливостью сказал лорд Бомонт,
семеня вслед за нами. - Порой вы кажетесь ярым либералом, а порой - заядлым
реакционером. Вы современный человек, Бэзиль?
- Нет, - громко и весело сказал Бэзиль, входя в переполненную гостиную.
Впервые за весь вечер наш приятель с восточным лицом на несколько минут
перестал быть центром всеобщего внимания. Тем не менее двое присутствовавших
продолжали смотреть на него, не отрываясь. Во-первых, дочь хозяина дома,
Мериель Бомонт, не сводившая с него своих огромных фиолетовых глаз и