"Г.К.Честертон. Честный шарлатан" - читать интересную книгу автора

принимала близко к сердцу судьбу бородатого человека, хотя многие сочли бы
ее чувства отсталыми. Он приходился ей отцом.
Когда она подбежала к сражающимся - а может, потому, что она подбежала,
- дела шли тише, хотя оба еще пыхтели со страстью истинных воинов. Человек в
цилиндре при ближайшем рассмотрении оказался молодым и темноволосым;
квадратные плечи и квадратный подбородок придавали ему сходство с
Наполеоном, но вид у него был самый пристойный, скорее уж сдержанный, чем
наглый, и никак не объяснял его дикой выходки
- Ну, знаете! - говорил он, отдуваясь. - Видел я старых ослов, но...
- Этот человек, - надменно воскликнул Уиндраш, - напал на меня посреди
дороги без всякой причины!
- Вот именно! - с победоносным ехидством закричал его враг. - Посреди
дороги! И он еще говорит - "без причин"!
- Какая же у вас причина? - попыталась вмешаться мисс Уиндраш.
- Та самая, что он шел посреди дороги! - взорвался он. - Идет, видите
ли, по современному шоссе и оборачивается полюбоваться пейзажем! Теперь
каждый деревенский дурак знает, что шофер не видит его снизу. Если бы я не
услышал, что идет машина...
- Машина! - сказал поэт тем сурово-удивленным тоном, каким взрослый
увещевает расфантазировавшегося ребенка. - Какая машина? - Он величаво
повернулся и оглядел сверху улицу. - Ну, где ваша машина? - язвительно
спросил он.
- Судя по скорости, - сказал его враг, - милях в семи отсюда.
Уолтер Уиндраш был истинным джентльменом; к тому же он гордился
превосходными манерами. Но надо быть просто ангелом, чтобы сразу примириться
с человеком, который только что отдубасил вас, как боксер, и увидеть в том
же самом существе, с тем же лицом и голосом, дорогого друга и доброго
спасителя. Первые его фразы были несколько натянуты; но дочь вела себя мягче
и великодушней. По здравом размышлении она решила, что молодой человек ей
скорее нравится, - аккуратность и сдержанность не всегда раздражают женщин,
навидавшихся высшей богемной свободы. К тому же не ее схватили за горло
посреди шоссе.
Бывшие враги представились друг другу; молодой человек с удивлением
узнал, что оскорбил или спас знаменитого поэта, а поэт, - что его обидчик и
спаситель начинающий врач, чью медную дощечку он уже видел где-то
неподалеку.
- Ну, если вы врач, - опрометчиво пошутил Уиндраш, - вы нанесли урон
своим коллегам. Я думал, вы, медики, любите несчастные случаи. Если бы шофер
меня недодавил, вы бы меня прикончили ланцетом.
Видимо, этим двоим было суждено говорить друг другу не то, что нужно.
Молодой врач хмуро улыбнулся, и в глазах его сверкнул боевой огонь.
- Мы, врачи, всем помогаем - нам что канава, что дворец. Правда, я не
знал, что вы поэт. Я думал, что спасаю обычного, полезного человека.
Надо признать, как ни горько, что по этому принципу строились и
дальнейшие их беседы. Отчасти это можно объяснить тем, что каждый из них
впервые встретил полную свою противоположность. Уиндраш был поэтом в старом
добром духе Уитмена или Шелли. Поэзия была для него синонимом свободы. Он
запер дерево в смирном пригородном садике, но только для того, чтобы оно
могло расти поистине дико. Он обнес лужайку оградой по той же самой причине,
по какой иной раз огораживают часть леса и называют парком. Он любил