"Г.К.Честертон. Охотничьи рассказы" - читать интересную книгу автора

Когда полковник приближался к паперти, собираясь почтительно снять
свой овощной убор, его окликнули чуть сердечней, чем полагалось в этих
краях. Он спокойно ответил и остановился ненадолго. Окликнул его врач по
имени Хорес Хантер - высокий, хорошо одетый и несколько развязный. Лицо у
него было неприметное, волосы - рыжие, но полагалось считать, что в нем
что-то есть.
- Здравствуйте, полковник, - сказал он своим звучным голосом. - Какая
з-з-замечательная погода!
Звезды кометами сорвались с мест, и миру открылись неизвестные пути,
когда доктор Хантер проглотил слова: "Зверская шляпа".
Почему он так сказал и что при этом думал, описать нелегко. Было бы
ошибкой предполагать, что все дело в длинном сером автомобиле у ворот Белой
Хижины, в даме на ходулях, в мягком воротничке или уменьшительном имени. И
тем не менее все это промелькнуло в мозгу нашего медика, когда он спешно
справлялся с собой. Разгадка в том, что Хорес Хантер был честолюбив, что
голос его был звонок, а вид самонадеян, ибо он твердо решил занять свое
место в мире, точнее - в свете.
Ему нравилось, что на воскресном смотре его видят за дружеской беседой
с полковником. Тот был небогат, но знал Кое-кого. А тем, кто Кое-кого
знает, известно, что Кое-кто делает; тем же, кто не знает - остается только
гадать. Дама, явившаяся с герцогиней на благотворительный базар, сказала
полковнику: "Здравствуйте, Джим", - и доктору показалось, что такая
фамильярность свидетельствует не о небрежности, а о родстве. Та же
герцогиня ввела состязания на ходулях, которые переняли позже Вернон-Смиты
с Верескового Склона. Нельзя же растеряться, если миссис Вернон-Смит
спросит: "А вы на ходулях ходите?" Никогда не угадаешь заранее, что им
взбредет на ум. Как-то доктор счел немодным идиотом человека в мягком
воротничке, а потом так стали ходить все, и он понял, что это самая мода и
есть. Странно предположить, что скоро все наденут капустные шляпы, но
ручаться ни за что нельзя, а ошибаться он больше не намерен. Сперва ему,
как врачу, захотелось дополнить костюм полковника смирительной рубашкой, но
Крейн не выказывал признаков безумия. Не походил он и на шутника - он вел
себя вполне естественно. Ясно было одно: если это новая мода, надо принять
ее так же просто, как принял полковник. И вот доктор сказал, что погода
замечательная, и убедился, к своей радости, что возражений нет.
Все местные жители, как и врач, оказались на распутье, и все
согласились с Хантером - не потому, что эти добрые люди были так же
честолюбивы, а потому, что они вообще предпочитали осторожность. Они вечно
боялись, как бы их кто не потревожил, и у них хватало ума не тревожить
других. Кроме того, они чувствовали, что тихого, сдержанного полковника
особенно и не проймешь. Вот почему он с неделю щеголял в своей зверской
зеленой шляпе и ничего не услышал. Только к концу недели (в течение которой
доктор вглядывался в горизонт, высматривая коронованных капустой) запретные
слова прозвучали, и все разрешилось.
Нужно сказать, полковник словно и забыл о своей шляпе. Он надевал ее,
снимал и вешал на крюк в темной прихожей, где на двух других крюках висела
его шпага рядом со старинной картой. Он вручал капусту Арчеру, когда тот,
из любви к порядку, настаивал на своих правах; конечно, чистить ее слуга не
решался, но все же встряхивал, недовольно хмурясь. Все это стало для Крейна
одной из условностей, а он слишком мало думал о них, чтобы их нарушать.