"Г.К.Честертон. Удивительное убежище" - читать интересную книгу автора

- Я тоже, - кивнул тот.
Именно тогда Гейл, рассеянно глядевший на залитую солнцем траву, все и
понял. У него так бывало - он сразу понимал все.
На серебряном фоне воздуха чернели, словно виселица, бывшие качели. Ни
веревки, ни сиденья рядом с ними не было. Медленно переводя взгляд, Гейл
обнаружил, что они лежат аккуратной горкой внизу, у скамьи. Теперь он знал,
чем занимаются те, кто сидит справа и слева от него. Он знал, почему они
просили описать, что он чувствует. Он знал, что скоро они вынут и подпишут
бумагу; и больше он от них не уйдет.
- Значит, вы психиатры, - весело сказал он, - а я для вас сумасшедший.
- Вы ненаучно выражаетесь, - мягко возразил Вольф - Скажем так: вы
принадлежите к тому типу людей, с которыми друзья их и почитатели должны
обращаться определенным образом. Нет, нет, не враждебно! Вы - поэт, а
поэтический темперамент неизбежно связан с манией величия. Отсюда - тяга к
крупному, преувеличенному. Вы не можете спокойно видеть большую белую
плоскость: вас непременно тянет нарисовать на ней большое лицо. Вы не можете
спокойно видеть качели, вам тут же приходит в голову небо и полет. Позволю
себе предположить, что, увидев кошку, вы думаете о тигре, а увидев ящерицу -
о драконе.
- Вы совершенно правы, - сказал Гейл. Он криво усмехнулся и продолжал:
- Хорошая штука психология. Учит, как залезть другому в душу. Вот у вас тоже
интересный склад ума. Я встречал таких, как вы, и знаю, что с вами. Вы в том
состоянии, когда замечают все, кроме сути. У нас противоположные болезни: я
вижу в кошке тигра, а вы хотите доказать, что она даже и не кошка, так,
неполноценная тварь. Но кошка - это кошка! Просто мы недостаточно здоровы,
чтобы ее увидеть. Ваш мир лишен хребта, лишен сердцевины. Вы атеист, вот в
чем ваша беда.
- Я вам не говорил, что я атеист, - сказал Вольф.
- Я вам не говорил, что я поэт, - ответил Гейл. - Но вот что я вам
скажу: мне дано преувеличивать только в нужную, верную сторону. Вы
вкрадчивы, как кошка, но я знаю, что вы в любой миг обратитесь в тигра. А
эта юркая ящерка, силою ведовства, обернется драконом.
Перед ним, за зловещими останками качелей, сверкали багрец и серебро
потерянного рая. Но Гейл, даже утратив надежду, не утрачивал логики; он
хотел, пусть только словом, разбить своих врагов.
- Вы изучали медицину, - говорил он, улыбаясь, - но неужели вы думаете,
что я не найду болезней у вас? Я вижу вас лучше, чем вы меня; портретист
смотрит глубже психиатра. Я знаю, доктор Вольф, что в вашем мозгу - лишь
хаос исключений. Вы признаете ненормальным что угодно, потому что для вас
нет нормы. Вы признаете ненормальным кого угодно... А вот почему вы хотите
признать ненормальным меня - вопрос другой. Трудно вам, атеистам! Вы не
верите, что рано или поздно придет отмщение за гнусное предательство.
- Что ж, - усмехнулся Вольф, - болезнь ваша очевидна.
- Вы похожи на актера, - спокойно сказал Гейл, - но играете вы плохо. Я
вижу, что угадал. Ростовщики и неправедные судьи, угнетающие бедных в моих
родных местах, не нашли закона, который запретил бы мне рисовать на белой
стене их души в аду. Вот они и подкупили вас. Я встречал таких, как вы. Я
знаю, не в первый раз вы выручаете богатых. Вы на все пойдете за деньги.
Быть может, даже на убийство нерожденных.
Вольф все еще ухмылялся, но лицо его пожелтело. Старки визгливо и резко