"Г.К.Честертон. Восторженный вор" - читать интересную книгу автора

- А потому, что всю получку домой принес, и еще с добавкой. Прибавили,
значит.
- Все это очень странно, - сказал судья и откинулся в кресле.
- Я могу объяснить, - сказал Алан Нэдуэй, - если вы разрешите мне,
милорд.
Ему, конечно, разрешили. Алан принес присягу и спокойно смотрел на
прокурора.
- Признаете ли вы, - спросил прокурор, - что полисмен задержал вас,
когда вы лезли в карман к этим людям?
- Да, - сказал Алан Нэдуэй. - Признаю.
- Странно, - сказал прокурор. - Насколько мне помнится, вы сказали: "Не
виновен".
- Да, - грустно согласился Нэдуэй. - Сказал.
- Что же это значит? - вскричал судья.
- Милорд, - сказал Алан Нэдуэй, - я могу объяснить вам. Только тут, в
суде, никак не скажешь просто - все надо, как говорится, доказывать. Да, я
лез им в карманы. Только я не брал деньги, а клал.
- Господи, зачем вы это делали? - спросил судья.
- А! - сказал Нэдуэй. - Это объяснять долго, да и не место здесь.
Однако в своей защитной речи подсудимый многое объяснил. Он разрешил,
например, первую загадку: почему исчез один потерпевший? Безымянный
экономист оказался хитрее кутилы Гэмбла и гения Грина. Обнаружив лишние
деньги, он вспомнил, что такое полиция, и усомнился, разрешат ли ему их
сохранить. Тогда он благоразумно исчез, словно колдун или фея. Мистер Гэмбл,
находившийся в приятном, располагающем к добру состоянии, увидел не без
удивленья, что неразменные деньги текут из его карманов, и, к величайшей
своей чести, потратил их в основном на своих друзей. Однако и после этого у
него осталось больше, чем он получал в неделю, что и вызвало темные
подозрения жены. Наконец, как это ни странно, мистер Грин, при помощи
друзей, сосчитал свои деньги. На взгляд его жены их оказалось многовато -
просто потому, что он разбогател с той поры, как она, застегнув его и
почистив, выпустила утром в мир. Короче говоря, факты подтверждали
поразительное признание: Алан Нэдуэй клал деньги в карманы, а не воровал.
Все растерянно молчали. Судье оставалось одно: предложить присяжным
вынести оправдательный приговор, что они и сделали. И мистер Алан Нэдуэй,
благополучно ускользнув от прессы и семьи, поскорее выбрался из суда. Он
увидел в толпе двух остроносых субъектов в очках, в высшей степени похожих
на психиатров.

ИМЯ ОЧИЩЕНО

Суд над Аланом Нэдуэем и оправдательный приговор были только эпилогом
драмы или, как сказал бы он сам, фарсом в конце сказки. Но настоящий эпилог,
или апофеоз, был разыгран на зеленых подмостках нэдуэевского сада. Как ни
странно, Миллисент всегда казалось, что этот сад похож на декорацию. Он был
и чопорным, и причудливым; и все же Миллисент чувствовала, что в нем есть
какая-то почти оперная, но, несомненно, истинная прелесть. Здесь сохранилась
частица той неподдельной страсти, которая жила в сердцах викторианцев под
покровом их сдержанности. Здесь еще не совсем выветрился невинный, неверный
и начисто лишенный цинизма дух романтической школы. У человека, который