"Гилберт Кийт Честертон. Острие булавки ("Цикл о Брауне")" - читать интересную книгу автора

В тот же миг у отца Брауна возникла дикая мысль, что говорившего
нельзя убить, потому что он уже давно мертв.
Он весело признался себе, что мысль дурацкая. Но холодная
разочарованно-отчужденная манера аристократа всегда вызывала у него
мурашки - это, да еще его мертвенно-бледное лицо и неприветливые глаза.
"У этого человека, - подумал он, поддавшись своему причудливому
настроению, - зеленые глаза, и похоже, что кровь у него тоже зеленая."
Зато совершенно очевидно было то, что у сэра Хьюберта Сэнда кровь
отнюдь не зеленая. Самая что ни на есть красная кровь прихлынула к его
увядшим обветренным щекам с тем жаром, какой отличает естественное
искреннее негодование добродушных людей.
- За всю мою жизнь, - сказал он звучным, но нетвердым голосом, - по
отношению ко мне никогда не позволяли себе ничего подобного - ни словом,
ни делом. Быть может, я бывал несогласен...
- Какие могут быть между нами несогласия! - бурно вмешался
племянник. - Я, правда, пытался поладить с ними, но это уж слишком.
- Неужели вы и впрямь думаете, - начал отец Браун, - будто ваши
рабочие...
- Повторяю, может быть, мы с ними не всегда приходили к
соглашению, - продолжал старший Сэнд, по-прежнему слегка дрожащим
голосом. - Но, видит Бог, мне всегда было не по душе угрожать английским
рабочим дешевым наемным трудом...
- Никому это не по душе, - опять вмешался младший, - но, насколько я
вас знаю, дядюшка, теперь это дело решенное.
И, помолчав, добавил:
- Действительно, кое-какие разногласия в деталях, как вы говорите, у
нас бывали, но что касается общей линии...
- Душа моя, - успокаивающим тоном сказал дядя, - я так надеялся, что
до настоящих разногласий дело у нас не дойдет.
Из этого всякий, знакомый с английской нацией, мог справедливо
заключить, что дело теперь дошло до самых серьезных разногласий. И
впрямь, дядя с племянником расходились примерно в такой же степени, в
какой расходятся англичанин с американцем. Идеал дяди был чисто
английский - держаться вне предприятия, соорудить себе нечто вроде алиби,
играя роль сквайра. Идеал племянника был американский - держаться внутри
предприятия, влезть в самый механизм, играя роль техника. Он и в самом
деле довольно близко ознакомился с технологией и секретами производства.
Американцем он был еще и в том, что, с одной стороны, делал это как
хозяин, желающий подтянуть рабочих, с другой - держался с ними, так
сказать, как равный, а вернее, из тщеславия старался выдать себя за
рабочего. По этой причине он зачастую выступал чуть ли не представителем
от рабочих по техническим вопросам - область, которая на сотню миль была
удалена от интересов его знаменитого дядюшки, столь популярного в области
политики и спорта.
- Ну, черт побери, на этот раз они уволили себя собственными
руками! - воскликнул он. - После такой угрозы остается только дать им
бой. Остается объявить локаут как можно скорее, сразу. Иначе мы станем
всеобщим посмешищем.
Старший Сэнд, испытывавший не меньшее негодование, начал было
медленно: