"Гилберт Кийт Честертон. Сельский вампир ("Цикл о Брауне")" - читать интересную книгу автора

ведь вы - духовный наставник общины. Помните смерть Мальтраверса? Считалось,
что убил его местный житель, палкой по голове.
Священник повел рукой.
- Упаси Боже, - произнес он, - я ни в коей мере не сочувствовал
гнусному насилию. Но когда лицедей несет свои пороки в невинное селение, он
искушает Господа.
- Возможно, - сказал врач. - Я не о том. Мне поручили
освидетельствовать тело, и я выяснил, что удар не был смертельным, а следы
яда указывают на отравление.
Мятежный поэт отшвырнул сигарету и с ловкостью кошки прыгнул к аналою.
- Вы уверены? - выдохнул он. - Удар не смертелен?
- Да, - отвечал врач.
- Что ж, - сказал поэт, - может, этот будет покрепче...
И он изо всей силы ударил старика прямо в челюсть. Тот ударился о
дверь, как сломанная кукла
- Что вы делаете? - крикнул Тутт. - Отец Браун, что он сделал?
Друг его, не шевельнувшись, долго глядел в потолок, потом спокойно
сказал:
- Я ждал, что он это сделает. Надо бы раньше.
- Господи! - возопил врач. - Да, его обидели, но ударить отца,
священника...
- Он не ударял ни отца, ни священника, - сказал отец Браун. - Он ударил
актера, одетого в сутану и промышлявшего шантажом. Теперь шантажировать
нечем, вот он и не сдержался, и я его не виню. Более того, я подозреваю, что
он ударил отравителя. Позвоните-ка в участок.
Они вышли, никто не помешал им, один еще не оправился от удара,
другой - и от радости, и от злости. На ходу отец Браун обернулся к мнимому
сыну, и тот, едва ли не единственный в мире, увидел его очень суровым.
- Он прав, - сказал священник. - Когда лицедей несет свои пороки в
невинное селение, он искушает Господа.

- Итак, - сказал отец Браун, когда они уселись в вагоне, - вы не
ошиблись, история странная, но тайны в ней нет. Случилось примерно вот что.
Мальтраверс прибыл сюда еще с двумя актерами, остальные поехали в
Даттон-Эббот, где они играли мелодраму прошлого века. Он был в костюме денди
байроновской поры, а спутник его одет священником. Тот вообще играл людей
немолодых - Шейлока, например, а теперь собирался играть судью Шеллоу.
Третьим был наш поэт, он тоже играл на сцене и спорил с Мальтраверсом,
как надо ставить "Генриха IV". Я думаю, он уже тогда влюбился в его жену, но
не верю, что между ними было что-то плохое, и надеюсь, что теперь все у них
будет хорошо. По-видимому, он сердился на мужа, ведь Мальтраверс груб и
задирист. Они поссорились, пустили в ход палки, поэт ударил актера по голове
и вполне резонно решил, что убил его.
Актер же, одетый пастырем, это видел и стал шантажировать поэта,
вынуждая его оплачивать свои прихоти, когда поселился здесь как почтенный
священнослужитель. Что может быть проще - он не снял сценического костюма!
Однако у него были более веские причины изображать блюстителя нравов. Ведь
на самом деле Мальтраверс, с трудом очнувшись, встал и пошел, но упал, и не
от удара, а от яда, которым его угостил приветливый священник примерно за
час до того, наверное - в бокале вина. Я подумал об этом, когда пил