"Борис Дмитриевич Четвериков. Эстафета жизни (Котовский, Книга 2)" - читать интересную книгу автора

Фрунзе - тоже бывший офицер?
- Каторжанин. Никакого отношения к военному делу не имеет.
- А кто такой Фабрициус?
- Коммунист. Работал в подполье. Это все, как бы вам сказать, -
ленинская гвардия. Ленин их выискал, Ленин их воспитал.
- А Котовский? Слыхали о таком?
- Еще бы! Крупный такой мужчина. Я его один только раз видел. В
Одессе. Между прочим, друг Фрунзе. Одного поля ягода. Хорош.
- Все они хороши. Скажите, но разве плохой генерал, например, Ханжин?
Разве не безумно храбр Каппель?
- Сэр! Плохо глиняному горшку, если на него падает камень. Не лучше,
если он падает на камень сам.
- Вы все отшучиваетесь. Но в чем же все-таки тут дело? Мне
рассказывали о Шкуро. Это нечто феерическое! Кадр для кино!
- Да, вероятно, это потрясает. Скачут во весь мах на вороных конях,
на черном бархатном знамени красуется волчья разинутая пасть, в атаку идут
под марши духового оркестра... Черт знает что такое!
- Я допускаю, что пустой номер - Тютюнник, что слаб Пилсудский. Но
сколько кричали о Колчаке! Боже мой! Министр Сазонов называл его русским
Вашингтоном! Сэр Сэмюэль Хор кричал, что Колчак - джентльмен. Черчилль
клялся, что Колчак неподкупен. "Нью-Йорк таймс" воспевала на все лады
этого "сильного и честного человека". Где он, этот сильный и честный
человек? В какой гниет канаве? И почему, объясните, опытных кадровых
генералов колотят и колотят голодные, плохо одетые мужики, которыми
командуют агроном Котовский, ссыльно-каторжный Фрунзе и кто еще там?
Какой-то Тухачевский? Какой-то Буденный? Примаков? Егоров?
Редко случалось, чтобы Гарри Петерсон приходил в такое возбуждение. А
Сальников вежливо улыбался, вежливо слушал, пил маленькими глотками вино и
сверкал лакированными ботинками.
Впрочем, вежливо слушая, он думал:
"Вряд ли ты, голубчик, на самом деле взволнован! Мы оба из того сорта
людей, которые уже ничего не делают искренне. Мы всегда как на сцене, даже
наедине с собой".
Кажется, он был прав. Гарри Петерсон, внезапно успокоившись и вдруг
позабыв о печальной участи Колчака, которая за минуту до того его так
тревожила, спросил с самым простодушным видом, хлопнув Сальникова по
колену:
- Сегодня мы так свободно касаемся любых, даже неприкосновенных тем.
Можете не отвечать на мой вопрос - и это последний! - вы ведь не сторонник
диктатуры пролетариата?
- Разумеется!
- Но в то же время не сторонник и капиталистической системы?
Диктатуры буржуазии?
- Да, эти две силы борются между собой. А я ни с теми, ни с другими.
У меня своя линия.
- Вот-вот. Я понял вас. Я потому об этом спросил, что нашел
любопытнейшее высказывание господина Ленина.
- Ценю вашу осведомленность о взглядах этого лица! Что же утверждает
советский вождь?
- Он утверждает, что есть два борющихся лагеря и нет третьего, не