"Борис Дмитриевич Четвериков. Эстафета жизни (Котовский, Книга 2)" - читать интересную книгу автора

- это партия, у которой много жертв и мало толку. И потом, согласитесь: в
ваших рядах слишком много провокаторов.
- Это характеризует только полицию, а не нас.
- Каляев и Шпайзман повешены, Покотилов и Швейцер погибли при взрыве,
Дулебов и Бриллиант сошли с ума...
- Сэр! Вам следует писать историю революции!
- А провокаторы? Один Евно Азеф чего стоит.
- Азеф - любопытнейшая фигура, если хотите знать. О нем будут писать
монографии. Это поэт насильственной смерти. Но разгадка его загадочности
прозаически проста: деньги. Он любил цитировать Гейне: основное зло мира
то, что бог создал слишком мало денег. За деньги он готов был любого
убить, Плеве так Плеве - ему безразлично. Его мировоззрение укладывалось в
формулу: Je m'en fiche - плевать. В этом смысле он вполне современен!
- А эта ваша... Жученко? Которую разоблачил Бурцев? Лучше бы вам,
мистер Сальников, свою, новую партию создать, чтобы на ней не висели тени
прошлого. Как вы думаете?
- Я так и поступил, сэр. Только у меня не партия, у меня армия:
зеленые братья. Вы правы, когда говорите, что эсеры - это и устарело и
дурно пахнет. Дряхлые Брешко-Брешковские и Марии Спиридоновы - пыльный
архив. Я уже не говорю о таких ископаемых, как Авксентьев, Вологодский.
Сейчас другие времена, другая тактика, а все эти психопатки - это старо,
как диккенсовские дилижансы. К чему такая бравада: спрятать в дамскую
сумочку браунинг, подойти, выстрелить и затем терпеливо ждать, когда для
тебя намылят веревку.
- Значит, вы отрицаете террор?
- Террор - да, но не политическое убийство.
- Да-да. Я в общих чертах представляю этот новый стиль работы.
Например, предупредил поручик Соловьев советские органы о готовящемся
перевороте в Ярославле, а через несколько дней Соловьева случайно убили в
гостинице. Или комиссар печати Володарский... Кажется, тоже ваша работа?
- Милостивый бог! Вы даже такие мелочи храните в памяти? Но это же
обычная вещь! Вы приводите примеры из политических будней. В меню
политических деятелей есть такое блюдо: устранение нежелательных лиц.
Ничего особенного, все так делают, каждое мало-мальски приличное
государство, каждый деятель, даже каждый ревнивый муж. Какой же это новый
стиль? В Америке нежелательных наследников упрятывают в психиатрические
больницы. В Древней Руси их заточали в монастыри. Не вижу тут
принципиальной разницы.
- В какой-то степени вы правы, - примирительно промямлил Гарри. -
Кстати, троцкисты тоже не брезгуют этим... стилем?
- В политической борьбе, сэр, нет недозволенных приемов.
- Извините, я, вероятно, утомил вас. Но хочется, знаете ли, во всем
разобраться. Да! Что я хотел еще спросить... Вы сами лично видели
Тухачевского?
- Михаила Николаевича? Конечно. Его, как и Фрунзе, на самые опасные
участки посылают. На врангелевском фронте он командовал Первой и Пятой
армиями. Я слышал, что его прочат на пост начальника Военной академии.
Последнее, что я знаю, впрочем так же, как и вы, что он командовал
войсками, взявшими Кронштадт.
- Вот поэтому-то мне и хочется составить о нем полное представление.