"Борис Дмитриевич Четвериков. Эстафета жизни (Котовский, Книга 2)" - читать интересную книгу автора

а пока попросил, чтобы я поздравила.
- Но если голодают... - не поняла Мария Михайловна, - чего же тогда
поздравлять?
- Барон уверяет, что, если мужики начнут голодать, они начнут
бунтоваться. И тогда мы сможем вернуться в Россию. Вообще мне тут не все
ясно. Например, если нет хлеба, неужели они не могут обойтись? Мне вот
доктор категорически запретил есть хлеб.
- Вот видите! - повеселел князь. - И вы все-таки не бунтуете! Вами
даже император Николай был бы доволен...
- Пожалуйста, Жан, не затрагивайте хоть его! - простонала Мария
Михайловна. - О вас же мне давно известно, что вы неисправимый циник, у
вас нет ничего святого!
- Неправда, есть святое: это вы, княгиня! Вы - моя религия!
- Жан!
...Несколько дней графиню Потоцкую нарасхват приглашали во все дома,
чтобы от нее самой выслушать эту новость. Таким образом, весть о том, что
в районе Волги умирают от голода тысячи людей, обернулась в избранных
кругах белоэмигрантов веселым анекдотом.
Тем временем Международная комиссия помощи России заседала, выносила
решения...
- Помощь голодающим? Мы ее окажем, но при условии... безоговорочного
контроля над действиями Советского правительства! - ораторствовал Нуланс.
- Им сейчас некуда податься, они приперты к стене. Только при этом условии
контроля будет оказана помощь голодающим! Всем ясно? Sine qua non*. Мы к
ним пошлем экспертов!
_______________
* Sine qua non - непременное условие (лат.).

Эти притязания были отвергнуты Советским правительством. Тогда по
установившейся традиции прибегли к помощи все тех же эсеров, той части,
что успела легализоваться и сделать вид, что отошла от своих позиций.
Группа представителей эсеров, слегка разбавленная кадетами, предложила
создать на общественных началах "Комитет помощи голодающим" - Помгол.
Им разрешили. Однако, зная повадки этих сомнительных радетелей о
благе народном, присматривали за ними. Вскоре перед Дзержинским лежали
неопровержимые доказательства преступной их деятельности. Нашли у них даже
схему... да, да, схему, где уже заранее разрабатывались детали так
называемого переустройства России.
Феликс Эдмундович с горечью сказал:
- Вот для чего им понадобился Помгол. Даже народное бедствие эта
публика использует для политической борьбы и заговоров. Спят и видят
государственный переворот в России. И уже намечается верховный правитель!
Все их помыслы только и ограничиваются захватом власти. А как властвовать,
как устроить жизнь - это у них вопросы второстепенные.
Дзержинский нахмурился:
- Арестовать! И этого негодяя арестовать, у кого в дневнике нашли
запись: "И мы, и голод - это средства политической борьбы"!


2