"Борис Дмитриевич Четвериков. Эстафета жизни (Котовский, Книга 2)" - читать интересную книгу автора

расползается и исчезает бесследно в бурлящей пучине, как будто и не было
ее никогда.
Давно ли это произошло, когда они с отцом с лихорадочной поспешностью
собрались и ушли из дому? На всю жизнь осталось в глазах видение: в
распахнутой двери силуэты двух женщин. Ветер развевает их волосы, треплет
подолы. Женщины стоят неподвижно. Это мать и сестра Татьянка. Жалость,
страх, смешанные с отчаянной решимостью, овладели тогда Мишей. "Прощайте!
Мы уходим! Дорогая сестренка! Милая мама!" - кричало все его существо. Но
они молчали - и он, и отец. И шли все дальше от дома - навстречу ветру и
неизвестности.
В тот день кончилось лазоревое детство. А детство бывает только раз.
В один миг разлетелось вдребезги глубокое детское убеждение, что домашний
мир неподвижен, нерушим, что мама, сестренка, пятнистая кошка Марта,
пыльная улица в железнодорожном поселке Кишинева и пыхающий дымогарной
трубкой отец - все это установлено раз и навсегда, на вечные времена, как
Птоломеева система, что все это создано специально для Миши, чтобы ему
было удобно и хорошо.
Потом и с отцом разлучились. Тоже как-то внезапно. Ушел он поспешно,
было даже неловко, что он уходит из отряда. Ушел - и как в воду канул. Был
отец - и нет его. А вокруг все безмятежно, как будто ровным счетом ничего
не случилось, как будто бы Миша не расстался с отцом, как будто бы никто и
не уходил. По безучастному небу все так же плывут улыбчивые облака. Так
же, как всегда, рождаются студеные рассветы, так же добрые деревья машут
ветвями утомленным путникам, такие же непоседливые люди проходят и
проходят мимо. А отца нет... Где он? Жив ли он? Хуже всего неизвестность.
А дням какое до этого дело? Бегут как ни в чем не бывало!
Хорошо быть составной частью чего-то незыблемо прочного. Котовцы. Раз
навсегда установленный уклад. Могут быть раненые, могут быть убитые, но
это ничего не нарушит. Так же всегда на своем месте будет командир, так же
стройны ряды, такие же будут привалы и водопои, такие же сигналы в
атаку...
И вдруг теперь все изменилось, все исчезло, все растаяло, как клок
дыма на пронизывающем ветру. Марков оказался один, сам по себе. Все нужно
решать самому. Страшно и непривычно!
Григорий Иванович смотрит понимающими грустными глазами: разлетаются
соколы!
- Адрес написан на конверте. Письмо хорошенько спрячь. Да чего там,
найдешь и без адреса, не маленький. Язык до Киева доведет. Едешь ты к
настоящему человеку. Писатель. Книги пишет. Неужели ты его не видел, когда
он к нам приезжал? Тогда прошел слух, что бригаду расформируют, что
бригада не нужна, а он после такую статьищу накатал - любо-дорого! Вознес
до небес, а злопыхателей уж так раздраконил, только перья летели. Не
помнишь? Небритый такой. В очках. На всякий случай запомни фамилию:
Крутояров, Иван Сергеевич. А то письмо потеряешь - будешь как в лесу по
Питеру бродить. Большой город, я там бывал. Знаю.
- Зачем же? Я не потеряю...
- Значит, Оксана, договорились: пиши сразу же, как доберетесь до
места, - в свою очередь наказывала Ольга Петровна. - Все запомнила?
- Все, Ольга Петровна! И что улицы надо не дуже швидко переходить,
сначала подывись влево, потом подывись вправо... и что домашнюю хозяйку из