"Михаил Г.Чиботару. Встреча по ту сторону смерти " - читать интересную книгу автора

- Завтра я буду занят с утра, - сказал он сыну, - надо будет найти
покупателя на овец или пшеницы продадим и хватит нам денег для похорон. Так
что я отдохну маленько. А ты сиди у дедушкиного изголовья. Не оставляй его
одного, грех это. Увидишь, что свечка тухнет, другую зажги, не жалей воска.
К рассвету сон стал подкрадываться и к глазам Василе. Как он ни
старался отогнать его, но стоило ему опуститься на скамью, и веки тотчас же
смыкались. Он решил обмануть соя и на секунду опустил голову на край стола.
И тут же увидел деда, но не на скамье, а на качелях, которые дед когда-то
соорудил во дворе и которые сохранились поныне как свидетельство тех
дале-ких лет, когда дядя Костаке и его отец были тоже мальчитками,
неугомонными проказниками, лишенными забот. Лежа на качелях, дед открыл один
глаз, затем другой и, заметив, что он, Василе, спит, сильно осерчал, вскочил
и набросился на него:
- Вместо того чтобы качать меня и отгонять мух и собак, ты храпишь,
соня ты этакий! Думал, что я помер и ничего не вижу? И твой батька тоже так
думает? Я вам сейчас покажу...
Сейчас дед был гораздо выше, чем обычно. Почти что не похож на того.
Схватив оглоблю, он погнался за Василе. Тот бросился наутек, но споткнулся о
собачью цепь. Пес залаял.
И тут Василе проснулся. Поднял голову и увидел картину, которой
испугался пуще прежнего: дядя Костаке вместе с двоюродным братом Тоадером
вытаскивали из дома покойника, волоча его за руки и ноги...
- Тата!!! - в ужасе заорал он, когда, наконец, обрел дар речи. - Нашего
дедушку унесли!
Дом Костаке находился по соседству.
Их застали еще снаружи, за забором. Увидев, что Георге с Василе
направляются к ним, они опустили покойника, Костаке вытащил из-за пояса
топорик. Тоадер тоже взял в руки тяпку. Старик лежал на боку, уткнувшись
лицом в снег.

- Дурнями мы были, брат Василе, - каялся теперь Тоадер, подрагивая
губой, - все-то мы дрались, плевались и за родню друг дружку не считали,
словно думали, что жить нам тыщу лет...
- Садись, - Василе подвинул ему стул.
- Подлец я был, брат Василе, безмозглый подлец, - продолжал Тоадер тем
же плачущим тоном. - Знаю, за все, что я натворил, не положено мне ходить по
этой земле. Но каюсь и молю господа бога о прощении. И тебя молю. Молод я
был, не всегда думал, что делаю. Прости меня...
Он опустился на колени и молитвенно сложил руки у подбородка.
- Ты, один ты можешь меня простить или же загнать в могилу. Молю тебя,
брат Василе...
У Василе потемнело в глазах. Откуда-то издалека, через годы доносился
другой голос. Хотя он тоже принадлежал Тоадеру. Слова со змеиным шипеньем
выскакивали из его дергающегося рта:
- На колени, предатель! На колени! И молись всевышнему, проси милости
его величества, потому что ты пропал! И мне молись, ибо теперь я сельский
голова. И теперь все в моих руках, и передо мной ты за все ответишь, слышь?
Тоадер нетерпеливо бил хлыстом по голенищу, поглядывал на свою жертву,
не скрывая злорадства. Его нижняя губа дрожала. Но Василе продолжал стоять
прямо, в рубахе, порванной на спине от ударов хлыста с вплетенной проволокой